– Ах! – с пронзённым сердцем воскликнула я и молча, стараясь не выплеснуть из себя ни капельки чуда, отпустила горячие прутья решётки, пересекла балконную площадку и ступила на первую ступеньку. Вниз. Идти наверх больше не имело смысла.
А незнакомец оказался прав…
Глава 4
Сообразила, что заблудилась, я только тогда, когда, свернув за очередной угол, обнаружила перед собой огромный, заваленный каким-то хламом, пустырь. Кажется, меня принесло на самую окраину города, и удивительно ещё, что добралась я сюда без приключений, – в моём нынешнем отрешённом состоянии судьба могла покуражиться надо мной, как угодно. Ничего, пронесло. Но что теперь делать, у кого спросить дорогу? Место уж больно глухое, ни одного человека вокруг. А навалившийся на город вечер явно не располагал к долгим поискам – темно, холодно и страшновато, признаться. К тому же остро подкатывал голод, ведь последняя трапеза состоялась ещё днём, в Васином доме, а сейчас уже почти десять вечера!
Взглянув на экран телефона, я обнаружила также и несколько пропущенных звонков. Странно, что я их не слышала, ведь аппарат всю дорогу пролежал у меня в кармане, а уж вибрацию-то я должна была почувствовать! Так, кому же я понадобилась? Ага, три звонка от Василия, два от Кетеван и один – от Антона. Кого выбрать первым для ответа, я даже не сомневалась.
– Кето, родная, прости меня, я почему-то не слышала твой звонок!
– Я так и поняла, даико2! Небось, с дикими глазами носишься по городу, место выбираешь? А мне твоя Таня звонила, говорит, ещё одну главу закончила, скоро тебе пришлёт. Волнуется, что по срокам не успеете…
– Она всегда волнуется, Кето, ты же знаешь! А получается каждый раз с запасом. Помнишь, как с её предыдущим романом, – закончили за месяц до срока, который ей в издательстве назначили, так мы ещё успели рассказик доработать. Иллюстрации, кстати, получились – закачаешься!
– Ну да, если сам себя не похвалишь… – подружка рассмеялась. – Шучу, Идка, я же знаю, что круче иллюстратора, чем ты, в Москве не сыщешь! А может, и не только в Москве! Татьяне твоей несказанно повезло, что ты согласилась с ней работать.
– Это мне повезло, Кето! У Танюши чудесные книги, такие же, как и она сама!
– Да, она хорошая девочка. Ида, раз у тебя всё в порядке, я могу теперь лечь спать. Бабуля совсем раскапризничалась, пришлось весь день возле неё провести. А теперь спит…
– Кето, улучшений совсем нет?
– Нет, даико… – голос Кетеван погрустнел. – Ты там береги себя, ладно?
– Обещаю! И ты, подружка! Обнимаю тебя…
После разговора с Кетеван на душе стало светло, как будто зажёгся внутри маленький, но очень стойкий и горячий огонёк. Даже при нынешних бедах, навалившихся на мою подругу, общение с ней греет душу и веселит сердце. Жаль, видеться нам удаётся уже не так часто, как раньше, – и у меня забот полон рот, и у Кето – бабушка, прикованная к постели, от которой нельзя отойти больше чем на час. Иногда я думаю: почему таким чистым людям, как моя Кетеван, приходится проходить через столько испытаний? Справедливо ли это? Она рано потеряла родителей, воспитывалась бабулей, замуж выскочила весьма неудачно и в браке пробыла ровно год. К тому времени молодая мама трёхмесячного крепыша Ираклия чётко для себя уяснила, что жить с домашним тираном в одной квартире – всё равно, что входить в клетку со спящим львом, в какой момент проснётся дикое животное – неизвестно. На сына отец права не предъявлял, и это, кажется, было единственной хорошей новостью для Кето после развода. Из совместной квартиры подруга уходила с одним чемоданом в руке, парой сотенных бумажек в кошельке, но гордая и свободная. Бабуля приняла внучку обратно со слезами счастья, правнука полюбила ещё горячее, чем его маму, но семь лет назад возраст старушки взял своё. После празднования восьмидесятого дня рождения с Нино случился инсульт, бедняжку парализовало, и врачи предрекали скорое окончание жизненного пути. Нино рассудила иначе, и вот уже восьмой год она улыбается одной стороной лица и, кажется, даже начала узнавать внучку в лицо. Радость Кетеван черпает в сыне – Ираклий из крепкого бутуза вырос в долговязого подростка двенадцати лет, вспыльчивого, но с добрейшим сердцем, души не чающего в матери и прабабке. Все домашние заботы, которые в обычной семье обычно исполняет мужчина, мальчишка взял на себя. Он даже мою Элли умудряется опекать, чему я, признаться, весьма рада.