Я ехал в трамвае, совершал свой обычный путь, когда внезапно меня толкнули и я понял: город меня испытывает, ставит под сомнение мою выдержку. Должны были быть люди по левую и правую сторону, стоять, пока я сижу, сидеть, пока я стою, быть; но я ехал один, и смотрел на проплывающие мимо огни и чувствовал некоторую тяжесть, шум, пульсацию всего сущего; ныло, капризным ребенком ныло внутри; я не думал об этом и не знал, но чувствовал, что грядет забытое, выскочит из-за угла как в дешевом ужастике, заставит меня вздрогнуть, а то, что сейчас, этот, по словам любовницы, общегражданский suspence, острее всего выраженный во мне, да, предчувствие - это для начала пустые трамваи, а потом - полное отсутствие ветра; я чего-то ждал и я дождался чего-то, но не уверенности в том, что полученное есть то чего ждал; следующая станция: та, которой я не увижу, в которой я могу сомневаться, которая находится где-то в иной плоскости или ином измерении, где-то, где меня нет. 1)Предположим, что Антон, путешествуя трамваем, путешествует в кресле «этой» стороны, следовательно он сел определенное количество времени назад, откуда-то и идет к своей цели, что имеет физическую величину, размер, плотность вес,
или
2)Антон, находясь по «ту» сторону, способен предчувствовать излом, некоторую щель, плохо запертую дверь между двумя мирами, следовательно, куда бы он не шел, какой бы путь не выбрал, он всегда и везде будет видеть образ, который не хочет и не может, всегда будет набредать на дорогу, которая ограждена со всех сторон; все дороги ведут в Рим; получив благословение от любовницы на семиглавом животном, он идет к городу, о котором выводит свою теорию; он знает, кого он не хочет встретить и, следовательно, будет идти куда угодно, выбирая самый сложный обходной путь, чтобы по итогу попасть именно к ней.
И я шагаю, и я не слышу шагов, и в моей голове три тысячи мыслей; и я счастлив, даже чувствуя неминуемое, даже собирая ладони ковшиком, даже размышляя о смерти и бессмертии; в проходящем навстречу я вижу лицо погибшего, и киваю ему, и он кивает мне, и когда я вдыхаю воздух, выдыхаю дым и ко мне подбегает бедолага и просит у меня сигарет, то я счастлив, я возможен, я знаю, чувствую, что бреду к некоторому пониманию города, всех его сложных дорог и ожидаемых встреч, и что город - меньше клочка земли и больше целого космоса, и даже, наверное..; ведь музыка, которая требуется моей душе не принесет мне ничего, кроме смутного чувства, что я должен быть кем-то еще/играет «Radiohead - Karma Police»/, делать что-то еще, чувствовать что-то еще, ждать иные троллейбусы, иных людей, взрослеть или ненавидеть, но я лишь слушаю, я ощущаю город всеми своими легкими и иду навстречу его величию, перетекающему в ничтожество; мой город пал под натиском внешнего и внутреннего врага, его предсказала моя любовница тысячелетия назад, и мне не оставалось ничего кроме бессильного смотрения на башню; но я, Антон, описал это у себя в фантазии, а в реальности я выбил первый камень и, конечно, не стал догонять прохожую (которая могла быть Таней и, разумеется, никак не могла ей быть), и именно поэтому я и счастлив./ Антон, слышен голос в полутьме, Антон, можно немного тише; я напился как собака, а утром, сам понимаешь, письма не терпят безотлагательств/ я люблю город, я вывел его формулу: