Дело наблагодарное, гадкое. Дерьмовая, можно сказать, работа. Сволочная.
Но делать это кто-то должен. Приказывать, подписывать на это дело других, он не имел никакого права. Поэтому приходилось самому.
Патроны кончились. Он перезарядил апээсы и добил оставшихся.
Бригадные прекрасно понимали сущность происходящего.
Понимали, почему Скорый гуманно не усыпил до смерти всю эту толпу пленных. Слишком много свидетелей, чтобы демонстрировать возможности своего "дара". И все понимали, почему он сам взялся за расстрел. Смотрели на него с некоторым даже сожалением.
Когда закончил, спросил у Бабки.
- Ну, а с этими что?
Остались истинные внешники. Человек двадцать. В противогазах. Расхристанные. Толпа пыталась их линчевать, но Бабка рявкнула на "мстителей", и те, успокоившись, разбрелись по автобусам.
Бабка прошлась и выдернула из строя четырёх женщин. Она зашла сзади и полоснула по пластику наручников. Бабы в улье большая ценность. Скомандовала.
- Снимите противогазы... Ну!!... Мне, что - начать стрелять?
Все четыре сняли маски.
Бабка внимательно поглядела на спокойных, но бледных дам. Те понимали - что их ждёт, и уже, видимо, смирились со своей судьбой. Милка покопалась в нагрудном кармане и вытащила горсточку белого жемчуга. Отсчитала четыре штуки и подала одну девушке, черненькой, носатенькой, стоящей в одной майке и плавках.
- Глотай.
Девица презрительно хмыкнула и бросила жемчужину Бабке под ноги.
- Сама жри. Тварь.
Милка тяжело вздохнула, не спеша, достала свой АПС и выстрелила девице в лоб. Так же не спеша наклонилась, подняла жемчуг и опустила в нагрудный кармашек.
- Кто-то ещё откажется? Или...
Девицы быстро протянули руки, расхватали драгоценные шарики и торопливо засунули в рот. Проглотили.
- Молодцы. Идите вон к тем двум, к рыдающим. Потом сядете с ними в броневик, вон тот, второй с краю.
С одного деда мстительные доноры успели сдёрнуть противогаз. Он стоял в группе своих товарищей, в ночной пижаме и тапочках, подслеповато щурился в полутьму Улья, освещаемую полусотней фар.
Подошедшая Ванесса спросила у него.
- Сегодня день передачи? Я правильно понимаю, господин Парсон.
- Пошла вон, тварь! - Старика заколотило от злобы. - Ты понимаешь, - что ты сделала?! Ты понимаешь, тварь?! Ты уничтожила десятки лет работы! Ненавижу! Ненавижу!!
У деда началась истерика.
- Это кто? - Поинтересовался Короткий.
- Куратор проекта, - ответила Мазур, - главный на этой ферме.
И спросила, не обращаясь конкретно ни к кому.
- Сегодня день передачи?!
Несколько человек покивали.
- Ну и отлично.
Ванесса повернулась и пошла к колонне...
Никто не ожидал от этого старого хмыря, от этого связанного дрища, такой прыти. Он в два прыжка подлетел к Мазур и ударил её в затылок своим лбом.
Ванесса рухнула на землю, не пикнув.
Деда отбросили в строй пленных. Пашка кинулся к лежащей ничком Игле. Перевернул лицом вверх. Положил на неё руки... Ничего не произошло. Он глянул на организм Ванессы через "дар". Грибница погасла! Этот старый придурок разбил споровые мешки у женщины! Зачем только она сняла шлем?!
- Короткий, искусственное дыхание! Рот в рот!
Скорый начал делать массаж сердца. Ничего не помогало. Сердечная мышца начинала сокращаться, делала два-три удара, Ванесса вдыхала всей грудью один раз и всё снова останавливалось. Бабка вкатила в руку Мазур шприц спека. Борьба за жизнь продолжалась минут двадцать. Эти переходы от надежды в отчаяние и обратно, вымотали всю душу.
Короткий просил.
- Скорый, сделай что-нибудь! Ты же можешь!
Пашка отвечал горько.
- Не могу Аркаша! Не могу! Я её не вижу! Не могу! Прости!
В конце-концов, сердце перестало отвечать на Пашкины толчки.
Мазур умерла.
Скорый встал как во сне.
- Всё, Короткий... Всё бесполезно...
Аркаша поднял невидящие глаза. Он сидел на коленях перед телом женщины и раскачивался как маятник.
Все замерли. Никто не произносил ни слова.
Короткий медленно, качаясь как пьяный, встал, вынул из ножен тесак и, с лезвием наголо, пошёл на куратора. Народ от того шарахнулся в стороны. А штаны у старика намокли и от него завоняло дерьмом.
Аркашка подошёл к деду, замахнулся... Парсон выставил руки защитным движением. Обе кисти отлетели, срезанные как бритвой. И Короткий, словно сучки с дерева, начал обрубать у обосравшегося деда конечности. Когда тот перестал вопить и хрипеть, Короткий перешёл к следующему пленнику. Он его обстругал, отчистил от конечностей, как ствол от веток. Перешёл к следующему, но психика у того не выдержала, он грохнулся в обморок. Аркашу это не остановило, и он обработал лежащего без сознания мужика.
Скорый сказал в микрофон.
- Короткий... Хватит... Мне надо мину установить...
Короткий удивлённо обернулся, как будто только что осознал - что творит.
Он тяжело дышал и часто сглатывал, сдерживая слёзы. Бабка подошла, обняла безутешного мужика, повела и усадила его в луноход. Но тот тут же вылез, вернулся к Ванессе, поднял её на руки и унёс в пепелац.
Пашка ещё раз пальнул в воздух для привлечения внимания.
- Так! Все уходим в Полис! Заводите моторы и пошли!
Повернулся к Бабке.
- Мила, проведи их через Воскресенки.
Мила, абсолютно спокойно ответила.
- Хорошо, Паша, проведу.
Но вот слёзы... Они катились у неё по щекам, несмотря на внешнее спокойствие. Она обняла Пашку, никого не стесняясь поцеловала его в губы и тихо попросила.
- Паша... - спазм пережал ей горло... - Паша, постарайся хоть ты не умереть... Я тебя прошу...
- Всё будет нормально, лапочка моя. Всё будет хорошо... Беги, время поджимает.
Когда караван ушёл, Пашка повернулся к внешникам.
- Ну, теперь с вами, прости Господи.
И отключил всем мозги.
Багги ушла, встав во главе колонны. Остальная техника потянулась за ней.
- Ну что? - Сказал сам себе Скорый. - Поехали.
Он установил на фугасе время - одну минуту. Этого достаточно было, чтобы затолкать вагонетку в портал и чтобы там не сразу поняли, в чём дело. Открутил проволоку защитного кожуха на кнопке. Потом поставил два ряда контейнеров, оставив нишу для доступа к панели управления. Сзади к вагонетке подогнал вилочный погрузчик и стал ждать.
Ровно в два часа кольцо портала налилось синевой. Из него выскочил мужик в военной форме. Уставился на Пашку.
- А где остальные?
- Они умерли.
Пашка застрелил посыльного. Откинул крышку кожуха и нажал кнопку. Потом закрыл крышку панели. Банка и банка. Никто сразу-то и не поймёт. Время пошло.
Он завел погрузчик и, разогнав вагонетку, втолкнул её в портал. Сам погрузчик оставил на этой стороне, на ручнике, запечатав им вход в Улей.
Выскочил из-за руля и понёсся в сторону ворот фермы. С такой скоростью он никогда в жизни не бегал. Выжимал из организма всё, что мог.
Выбежав за периметр он завернул за стену, упал на землю и, высунув голову в проём открытых створок, наблюдал. Время подходило.
Наконец, в ангаре с порталом, вспыхнуло так, как будто тысяча ламп вспышек сработала одновременно. Скорый ослеп. Следом раздался хлопок. Пашка, ничего не видя, покатился за стену.
И тут грохнуло. Рвануло так, что лежащего Скорого подкинуло в воздух метра на два, ударило об стену, и снова шмякнуло на землю. Ураганный порыв ветра ударил снаружи в проём ворот и Дугина потащило внутрь фермы. Метров двадцать он кувыркался, задыхаясь и захлёбываясь пылью.