Горе - горем, но жизнь продолжается.
А Скорый пошел в школу.
И три часа выкладывался, поднимая на ноги искалеченных людей.
Рядом работали городские знахари. Они иногда с удивлением посматривали на Пашку.
А когда тот упал без сознания на пол, рядом с мужиком, которому восстанавливал ампутированную печень, с осуждением покачали головами и продолжили неспешно и рачительно использовать свои дары.
Очнулся он в пепелаце. Танечка сидела за рулём, скорбно поджав губы.
Посмотрел мутным взглядом и снова закрыл глаза. Видеть не хотелось не только никого, но и ничего. Опять ушёл в беспамятство.
Второй раз очухался, когда тащили в общагу. Шило нёс его на руках как ребёнка. Пашка хотел сказать, что он сам способен идти, но снова провалился в забытьё.
Ещё раз он всплыл из небытия под вечер, уже в своей постели. Рядом на стульчике сидела Беда. Она тихо спросила.
- Как ты?
Пашка поморщился в ответ. Что он мог сказать?
Тут же вошла в комнату Тьма, за ней Бабка. Шеф спросила.
- Очнулся?... Слушай, зачем ты так делаешь? Ты что, пытаешься убить себя?
Таня заступилась.
- Он просто устал. Ему надо отдохнуть.
Хоть, как эмоционатор, прекрасно понимала, что дело тут не в усталости. Да что там говорить. Над его тушкой стояли три мощных экстрасенса, - ментат, эмоционатор и сенс. Всё они видели и всё понимали. Им не нужно было врать про жестокую необходимость, совесть, мораль и нравственность.
- Паша... Будь добр, скажи мне пожалуйста, - задумчиво спросила Бабка, - ты зачем сам себя убиваешь? Мне как-то не нравится твой настрой. Я, что? Я что-то делаю не так?
Пашка слегка офигел от такой постановки вопроса.
- Нет, Мила, всё ты делаешь правильно, - язык ворочался с трудом.
- Ну не знаю... Ты же не просто так изводишь себя. Ты же уходишь от какой-то проблемы. От какой-то боли.
Таня мрачно покивала, соглашаясь с Шефом.
Пашка снова скривился.
- Чёрт его знает... Иногда находит...
- Что?
- Девочки, - увещевал Скорый, - не принимайте это на свой счёт. Просто... Иногда что-то ломается внутри. Вот, как сейчас. Жить не хочется.
Бабка подсела к нему на край кровати.
- Паша... Это с каждым так. Каждый проходит через это. Вон Беда... Помнишь?
Скорый покивал.
- Кто-то раньше, кто-то позже.
- А ты?
- А у меня Анька! Как я могу. Мне тоже было плохо. Тоже думала, - пулю в голову и всё. Но Аня, это она меня спасла. Эх... Была бы Ванесса, она бы всё тебе объяснила.
Маша-Беда подсказала.
- Это надо просто пережить. Перетерпеть. Сколько мы с тобой уже здесь?
- Сорок пять дней.
- В отпуск надо. Надо просто отдохнуть.
Пашка горько усмехнулся.
- Куда тут в отпуск? Кругом одно и то же.
- А давай в Город Сестёр тебя отправим. Как в санаторий.
Пашка снова усмехнулся.
- А ты, что - портальщик?
- Ай, Паша, не иронизируй. Тут Бекас пару часов назад пришёл. Поедет в Малиновку за коровами. Она, эта Малиновка, завтра в шесть утра перезагрузится.
- Да, - подтвердила Бабка, - нашу Сканию хочет взять.
- Хозяйство расширяет... Знаете, если вы все со мной пойдёте, то я согласен.
Бабка подумала-подумала.
- Знаешь, если всё сегодня правильно организовать, нанять и расставить людей, то завтра можно умотать. Дня на два... Беда, ты как?
- Я не против.
- Ну и славненько. А ты, - она ткнула в Пашку, - иди поешь, и спи дальше.
* * *
В одиннадцать часов следующего дня в Полис заехал Бекас на Скании и трёх сопровождающих её броневика. Они пошли прямым ходом к церкви. Точнее к месту строительства ангара для портала.
Там, под руководством Шпателя, уже устанавливали последние секции.
Внутри ангара, к столбикам, врытым в землю на месте возникновения окна, соорудили бетонный пандус.
Бабкина бригада ожидала их приезда. Экипировались как в дальнюю дорогу. Сидели, кто где, на стройплощадке, разговаривали. Собрались все, включая Деда и Янку.
Чем хороша Скания, так это тем, что в её кабине свободно помещается кваз. Даже голову пригибать не надо сидя за рулём.
Подогнали технику к, ещё не оформленному воротами, входу.
Бекас вылез из кабины, почесал чешуйчатую маковку. Постоял у заднего борта.
Бригадные подошли, спросили.
- О чём задумался?
- Чёрт. Надо как-то выгружать скотину.
- Много?
- Коров... Да не знаю... Голов сорок. И птица в броневиках.
- А свиней забрали, - спросил Скорый.
Все посмотрели на него как на недоумка.
- А что такого?
- Свиньи при перезагрузке обращаются, - пояснила Бабка, - а имунные хрюшки, - она пожала плечами, - я такого что-то не слышала.
Бекас задумчиво огляделся.
- Как выгружать-то. Надо наклонный настил сколотить.
- А как ты их туда загрузил? - Поинтересовался Шило.
- "Как", "как"... Подсаживал... Чёрт!
- Не гневи Бога, - влез молчаливый Дед.
- Надо было больше ангар делать, чтобы фура вошла, - подумал вслух Короткий.
Из броневиков вылезли три человека, одинаковых, словно близнецы.
- В портал всё рано бы не пролезла, - вздохнул Бекас. - Ну что, надо ссаживать бурёнок.
Шило с Коротким, как два экскаватора, стаскали к заднему борту обломки стен, уложили более менее лесенкой. Отошли, оценили, - пойдёт. Начали выгружать скотину и загонять её в ангар.
И всё бы прекрасно, но... Когда Бекас отправил одного близнеца в портал и уже оттуда открыли достаточно широкое окно, бурёнки никак не хотели идти в сверкающую портальную плоскость. Промучились часа полтора, проталкивая каждую корову индивидуально. Скотина косила сумасшедшими глазами, ревела, упиралась, но против двух мулов и одного кваза ничего не могла сделать. Её просто волоком засовывали в колыхающееся окно.
Мужики умаялись до пота.
За скотиной в портал ушли бронетранспортёры.
- А вы куда собрались? - Указав на рюкзаки, спросил кваз.
- К тебе. Или ты против?
- Ну, пошли, - слегка удивился Бекас и первым шагнул в портал.
Бригаде отдали в распоряжение три домика на внешней границе села. Каждый на два хозяина. Те, которые огородами на озеро... Или бывшую реку. На воду, короче.
Бабка быстро собрала планёрку и коротенько обрисовала задачу на ближайшие дни.
- Так. Ладно. У меня всего пару слов. Кто заикнётся о работе, получит подзатыльник. Мы отдыхаем. Приступили к выполнению...
К пяти часам пришёл Бекас, припёр под одной подмышкой мангал, под другой здоровенный полиэтиленовый кровоточащиё свёрток. А Лизонька следом принесла четыре большие круглые булки хлеба. Сообщили огорчёно.
- Две не выдержали перехода. Пришлось добить. Вот мясо.
- Ты про коров?
- А про кого ещё... Странно - курам хоть бы хны, а коровы...
Надя-Гарби просветила.
- Куры - тупые, а коровы умные. У нас корова просто умница, всё понимает.
- У кого - "у нас"? - Озадачился кваз.
- Ну, у мамы, у папы... "Там".
Владимир, которого до сих пор не окрестили, всё руки не доходили, всё время старался держаться поближе к Гарби. Пашка подумал.
- Дай-то Бог. Может сладится у них. Только надо объяснить мужику про травму, которую девочка получила в плену. Чтобы не напортачил.
Поставили мариноваться говядину, расселись, кто на ольховых чурках, кто на траве.
Пашка посмотрел на небо, на воду, на дальний лес...