Следом за Бекасом через портал пришли ещё три кваза. Двадцать третий, Двадцать четвёртый и Двадцать шестой. Поинтересовались, где можно найти холодильник. Желательно десяток. А ещё лучше — два… И вообще, любую электротехнику, начиная с утюгов.
Короткий достал одну карту Улья и пометил ближайшие места, где видел холодильники и даже морозильники. В Сафоново и Бизино оказывается есть даже и торговое холодильное оборудование. Рассказал — в каких местах его можно взять. Договорились, что один холодильник, или даже морозильник, привезут и для бригады.
Квазы втиснулись в позаимствованные бронемашины, к одной из которых прицепили старую неваляху, а к другой — автомобильный прицеп Фукса, и попылили по сёлам. Скорый сгонял с ними до КПП и попросил охрану пропустить бронетехнику обратно в город, заплатив за въезд заранее.
Короткий пошел в гараж. Пообещал сварить крепления под чёрные стержни. С тем, чтобы присобачить их на вернувшийся пепелац.
А Скорый подался в магазин к Гоги, поинтересоваться насчёт фейерверка.
Снова круговерть событий.
* * *
Гоги сиял. Около него постоянно вертелась Киса. Оказалось, что по образованию Галя — фармацевт. И она начала наводить в магазине порядок. Ну… Так, как она это понимала. Всё по полочкам, всё по рецепту.
В зале парочка мужиков измеряли помещение и что–то записывали в тетрадку.
На вопросительный взгляд Скорого, Гоги прошептал:
— Витрины для выкладки товара будем делать. Галенька настояла.
Галя возникла как привидение рядом с управляющим, нырнула к тому под правую руку, так, чтобы мужик её обнял.
— Чай будешь пить?
Скорый не отказался.
За чаем, он рассказал о намечающемся праздничном событии. Киса расстроилась:
— А как же я?! А как же мы?! Нас, что — не пригласят?!
— Это же не закрытое предприятие. Придут все, кто захочет.
— Господи! Мне нечего одеть!
Но Гоги не растерялся:
— Ничего страшного. Иди к Валентине, в «Тюльпан», она тебе сошьёт всё, что хочешь. Скажи, что ты моя жена.
И Киса незамедлительно отправилась за обновкой.
— Ну, ладно… А я пришёл за осветительными или сигнальными ракетами. Есть?
— У меня всё есть! — гордо ответил Гоги.
— Давай.
Забрал ящик осветительных, и ящик — сигнальных, красно–зелёных зарядов.
Тюльпан, это магазин одежды. Это совсем рядом с бригадной общагой. Через три дома, по той же стороне.
Пашка, отдуваясь, пёр мимо свою поклажу, когда из дверей вылетела Киса. Чуть не упала. Следом на крыльцо выскочила хозяйка лавочки, Валентина. Та женщина, которой он рассказал про иммунность её будущей дочки. Она упёрла руки в боки и закричала:
— Вот так! Тварь! Кончилась ваша власть! Нет больше Гвоздя! И ты тут никто!… И не смей больше ко мне приходить!
Пашка поставил свои ящики, попросил сердито сопящую и отряхивающую подол Кису:
— Посторожи.
И подошёл к Валентине. Спросил тихонько:
— Здравствуй золотце. Что случилось?
— Да вон… — Валя ткнула пальцев в Кису, — припёрлась.
— И что?
— Скорый, ты знаешь, кто это?
— Да, знаю. Это — Галя–Киса. А в чём, собственно, дело… Ты только успокойся. Ты же знаешь — тебе волноваться нельзя.
И хозяйка одёжного магазинчика, уже без крика, объяснила, что пришла Киса, и просит сшить ей платье.
— Так в чём проблема? Сшей.
— Скорый, — шипела Валентина, — она из банды Гвоздя. Ничего я ей шить не стану.
— Ну… Валя… Ты же знаешь, что банды больше нет.
— И что?
— Ты знаешь, что Гвоздёвую шарагу разгромили вот из–за неё… Весь конфликт–то произошёл потому, что она от них ушла, потому, что хотела нормально жить. По–человечески. А вся её бывшая кодла, пришла за ней. Забирать её обратно.
— А чего это она от них вдруг ушла? — ехидно поинтересовалась Валя.
— Влюбилась она, Валечка. Она полюбила человека и, ради него, решила круто поменять свою жизнь. А те подонки хотели ей помешать. А тут мы с Бабкой…
У Вали прямо лицо поменялось. Женщины, к таким вопросам, как любовь, относятся очень серьёзно.
Киса крикнула обижено Пашке:
— Скорый, забери свои ящики! Я пошла!
— Погоди, Галя. Ещё секундочку.
А Валентина дала волю любопытству:
— И кто же этот счастливчик, к которому Киса прилипла.
— Это Гоги. Управляющий магазином Векселя.
— Так магазина нет. Чем он там управляет?
— Ну… Что осталось, тем и управляет. Считай она, — Пашка кивнул назад, — его жена. И если я тебя попрошу, обслужить её, и отнестись к ней внимательно, то ты мне, что — сможешь отказать?