— Ну что? — сказал сам себе Скорый. — Поехали.
Он установил на фугасе время — одну минуту. Этого достаточно было, чтобы затолкать вагонетку в портал и чтобы там не сразу поняли, в чём дело. Открутил проволоку защитного кожуха на кнопке. Потом поставил два ряда контейнеров, оставив нишу для доступа к панели управления. Сзади к вагонетке подогнал вилочный погрузчик и стал ждать.
Ровно в два часа кольцо портала налилось синевой. Из него выскочил мужик в противогазе и военной форме. Уставился на Пашку:
— А где остальные?
— Они умерли.
Пашка застрелил посыльного. Откинул крышку кожуха и нажал кнопку. Потом закрыл крышку панели. Банка и банка. Никто сразу–то и не поймёт. Время пошло.
Он завел погрузчик и, разогнав вагонетку, втолкнул её в портал. Сам погрузчик оставил на этой стороне, на ручнике, запечатав им вход в Улей.
Выскочил из–за руля и понёсся в сторону ворот фермы. С такой скоростью он никогда в жизни не бегал. Выжимал из организма всё, что мог.
Выбежав за периметр, он завернул за стену, упал на землю и, высунув голову в проём открытых створок, наблюдал. Время подходило.
Наконец, в ангаре с порталом, вспыхнуло так, как будто тысяча ламп вспышек сработала одновременно. Скорый ослеп. Следом раздался хлопок. Пашка, ничего не видя, покатился за стену.
И тут грохнуло. Рвануло так, что лежащего Скорого подкинуло в воздух метра на два, ударило об стену, и снова шмякнуло на землю. Ураганный порыв ветра ударил снаружи в проём ворот и Дугина потащило внутрь фермы. Метров двадцать он кувыркался, задыхаясь и захлёбываясь пылью.
Всё утихло.
Скорый лежал, чихая и кашляя. Перед глазами плавали черные и золотые круги.
— Блин. Как ребёнок. Обязательно надо было смотреть… — ругал сам себя Пашка.
— Надо сваливать. Тут радиации полная задница.
Он вспомнил про Гогин счетчик. Достал из кармана, включил. Прибор пощёлкивал изредка, как обычно. Испортился наверно. Приблизил его к глазам, к самому лицу. Ноль, семнадцать. Это что?
Потом до него дошёл один факт! С чего это его потянуло внутрь крепости? Это что за фигня?
Он сел прямо на землю, достал фляжку и как следует хлебнул из неё. Туман перед глазами рассеялся. То, что он увидел, ему совершенно не понравилось.
Внутренние строения крепости были уничтожены. По всей территории валялись обломки стен и осколки кирпича. Трупы, лежащие в рядок в ограде, исчезли.
Голова закружилась и он снова лёг, уставившись в ночное небо.
От ворот зашуршало. Пашка слегка повернул голову, посмотрел — в ворота влетела багги. Бабка выскочила из–за руля, подлетела к Скорому, ухватила его сзади подмышки и поволокла к пепелацу. Он сильно удивился:
— Мила, ты чего?
Та отпустила мужика, смахнула со лба пот:
— Уходить надо, тут сейчас радиация зашкаливает.
— Нет тут никакой радиации.
— А чего ты лежишь?
— Ослеп от вспышки.
— Ладно, хватит рассуждать. Уходить надо. Я колонну бросила.
Она неожиданно обняла Скорого, прижала к себе, и обцеловала его лицо.
— Всё. Пошли.
— Погоди. Надо проверить и убедиться, что всё нормально, всё правильно.
И он похромал, постанывая от боли в подреберье, к месту, где когда–то стояло портальное кольцо.
Кольца, естественно, на месте не оказалось. Единственное, что уцелело, это тяжёлый погрузчик. Он был сильно искорёжен, а бак с дизелькой даже вывернут наружу.
И тут до Пашки дошло:
— Вакуумная бомба.
— Что? — не поняла Бабка.
— Объемный взрыв. Видимо… Наверно бак от излучения нагрелся так, что соляра вся мгновенно испарилась и облако вырвалось в ангар. И сдетонировало. Гриб большой был?
— Да порядочный. Все думали что ядерный.
— То–то меня так по крепости мотало. Это просто вакуумный взрыв.
— Это что — важно?
— Да, важно. То, что радиация не проникла в Улей, означает… Короче, всё сработало как надо.
— Тогда поехали.
И они залезли в луноход.
Аркаша сидел на среднем ряду, прижав голову мёртвой Ванессы к груди и смотрел, не мигая, вдаль, ничего не видящими глазами.
Твою мать! Ну, вот как так!? А?!
Глава 56.
В полис приехали только часам к десяти.
Тянулись медленно, пристраиваясь к скорости фуры, осторожно ползущей с грузом искалеченных операциями людей. В пути останавливались, кормили доноров и раздавали живец. Всех недвижных повторно укололи спеком.
В Полисе начали натягивать палатки. Особо тяжёлых увезли в школу. Разложили по классам. Пришли два городских знахаря и начали лечить увечья. Володенька метался по зданию. Бабка ему строго сказала: