— Вова, не мечись бестолку. Организуй медицинскую службу.
— А Ванесса Витольдовна занята?
— Её убили, Вова.
Владимир побледнел и тяжело прислонился к косяку.
— Как убили? Как…
Бабка тяжело выдохнула:
— Убил один придурок. Палмер… Или как его там…
— Парсон?!
— Да.
— Сволочь! Где он?! — на глаза парня навернулись слёзы. — Где он тварь?!
— Короткий его убил… Ладно, Вова. Управляйся тут. Я чуть позже подъеду.
К палаточному городку тянулись люди. Спрашивали — чем можно помочь. Помощи никакой не требовалось, но было приятно, что совершенно посторонние имунные беспокоятся о судьбе освобождённых.
Приехал Корень.
Корень, это начальник команды по борьбе с чрезвычайными ситуациями. Он осмотрел палаточный городок, поспрашивал кое–что и удовлетворённый укатил в свою контору.
Скорый пошёл искать Танечку. Тьма и Габри кошеварили в армейских котлах. Пашка подошёл, обнял, постоял так молча. Девушка, из кольца его рук спросила.
— Паша, что–то случилось?
— Ванессу убили.
Таня ахнула, уронила половник.
— Где она?
— В пепелаце.
Тьма и Габри бегом помчались к багги. Там уже стояли Шило с Бедой. Машка плакала взахлёб. Девчонки тоже заутирали слёзы. А Короткий так и сидел замерев, с остекленевшим взглядом.
Приехали Алмаз с Фуксом.
Оба сияли, и начали было поздравлять Бабку. Но та остановила:
— Не до поздравлений мне.
— Что случилось?
— Ванессу убили.
Начальство удивилось:
— Какую Ванессу.
— Ванессу Витольдовну Мазур… Я хочу похоронить её с почестями.
— Погоди, — вступил Фукс, — она в розыске. Какие почести…
— Это она у вас в розыске. А на самом деле, именно она всё это, — Бабка обвела пальцем палаточный городок, — и организовала. Два года работала над восстанием. Я хочу, Алмаз, похоронить её со всеми почестями, как героя.
Алмаз посмотрел внимательно на Фукса:
— Саша, ты у себя укрывал человека, которого объявили преступником?
— Да. Я просто знаю немного больше, чем ты.
Алмаз сердито засопел:
— Конспираторы хреновы. Могли бы и поставить в известность.
Повернулся к Бабке:
— Ты знаешь, Мила, народ может не понять…
— А ты скажешь, что она работала по твоему заданию.
— Да. Это правильно… Чёрт… Вот, кто бы мог подумать…
Фукс спросил:
— Тут все доноры.
— Нет. Ещё в школе, особо тяжёлые.
— Ты знаешь… Мы тут Авраама привезли. Мужик умолял. На коленях стоял. Где–то здесь его Полинка. Если, конечно, жива.
— Как её кличут?
— Полиной и кличут. Архипова она.
Бабка снова полезла на броневик. Выстрелила в воздух. Закричала звонко.
— Есть тут Полина?! Полина Архипова!
— Её в школу увезли, — крикнул кто–то.
— Поехали в школу, я заодно проверю — как там.
Бабка уехала.
Скорый потрогал Короткого за плечо.
— Аркаша, надо Ванессу занести в дом.
Тот непонимающе поднял глаза.
— Аркаша, Ванессу в новый дом Беды надо занести. Чего она на улице–то…
Короткий как лунатик вылез из пепелаца. Отвёл руками кинувшихся на помощь Шило и Беду.
— Я сам…
И понёс свой скорбный груз в жильё.
Положил покойницу на новую кровать. Шило уже озаботился двухспальной. Что делать дальше, никто не понимал. Пашка вдруг вспомнил о отце Ефреме.
— Шило, брат, сходи к столярам, пусть гроб сделают. Только длину замерь. Хорошо?
— Сделаю, Скорый. А ты куда?
— В церковь.
И он подался со своими нерадостными вопросами к храмовнику.
На душе было гадко.
Нет, он конечно предполагал, что будут потери. Он даже предполагал, что будут большие потери. Но не так же нелепо! Чёрт возьми!… И не Мазур же… Ну, он сам. Ну, Короткий. Ну, кто–то из подполья… Но только не эта женщина.
В церкви был народ.
Отец Ефрем беседовал с двумя девицами. Ещё несколько дам стояли перед амвоном и молились на иконостас.
Пашка подошёл, извинился:
— Святой отец, у меня к вам два дела.
— Да. Я вас слушаю.
— Мы грохнули ферму, к такой–то матери. Вывезли всех доноров оттуда. Где–то около семисот человек. Мне кажется им нужны слова утешения.
Отец Ефрем приосанился:
— Где страждущие?
— Они в ограде дома Векселя. Знаете, где это?
— Да, знаю. Я сейчас подойду.
— И ещё… У нас женщину убили при освобождении…
— Бабку! — ахнул Ефрем.
— Нет, нет. Бабка жива и здорова. Убили Ванессу Витольдовну Мазур. Женщину, которая организовала всю эту операцию по освобождению.
— Погодите, сын мой. Но ведь… Ведь Мазур Ванесса… Она же преступница. Она же в розыске.
— Весь этот розыск — фикция. Ей надо было как–то укорениться на ферме. Стать там своей. Вот и…