Пашка покусал губу.
— Надо подъехать и проверить — может она не глубокая. Может, проскочим.
Тронулся.
Подъехал к разрушенному насыпняку, прочитал таблицу — река Шаган.
Растерянно посмотрел на спутницу. Такого названия он не слышал. Осторожно нажал на газ, подбираясь к берегу.
Глава 2.
Выехали на песчаный пляжик у моста.
На берегу, у большой надувной лодки, стояли трое военных. В брониках с разгрузками. В шлемах, обтянутых защиткой.
Ну, как стояли… Они грамотно заняли позицию для стрельбы. Один присел за прибрежной тощей берёзкой, а двое на песке, встав на одно колено. Все держали подъехавших на прицеле.
Дугин вышел из Хонды.
— Эй! Мы не заражённые! Мы нормальные! Не надо стрелять!
Тот, что стоял за деревом, вышел и направился к ним, бросив через плечо товарищам.
— Это новики.
Один крикнул:
— Бабка, ты поосторожней давай!
Паша с удивлением узнал в бойце женщину.
— Кто из нас сенс? — спросила «Бабка».
Она остановилась, не доходя метров пять. Очень правильно встала, не загораживая сектор обстрела товарищам.
— Вы откуда?
— Из Черновки. А откуда здесь эта река? И вот та деревушка?
«Бабка», видимо, не любила отвечать на вопросы.
— Вам отсюда надо быстро уходить. Желательно на ту сторону, — она махнула рукой на противоположный берег.
— А в чём дело?
— Иначе — умрёте, — женщина кивнула в сторону Черновки, — слышите?
Павел прислушался. Там, откуда они прибыли, поднялась трескотня автоматов и тяжело бухало что–то крупного калибра.
Крепыш, всё также держащий Дугина на прицеле, спросил:
— Бабка, они как?
— Имунные — коротко отозвалась та.
— И что будем делать?
— Новикам надо помогать. Ты правила знаешь.
Крепыш встал, забросил автомат за спину.
— Тогда надо быстро уходить. Время поджимает.
— Хорошо, — сказала Бабка, — прыгайте в лодку. Бегом! Ждать не будем.
Дугин почему–то сразу поверил этой амазонке. Подлетел к машине, вытащил сайгу и свой рюкзак, Машкин рюкзак и Машку. Сунул той помповик и потащил её к лодке, шипя:
— Машка, шевели ногами быстрее. Я тебя умоляю.
Загрузились. Два военных мужика резво замахали вёслами. Тяжело груженая лодка рванулась и полетела, прямо как моторка.
Бабка спросила:
— Что в рюкзаках?
— Еда, вода, одежда, патроны…
— Откуда такая предусмотрительность?
Пашка неопределённо пожал плечами.
— Может ты иммунный внешник? — поинтересовалась Бабка
Пашка сначала удивлённо помолчал, потом тоже поинтересовался:
— Какой внешник?
Бабка опять ничего не ответила, только пробормотала:
— Ясно. Значит — просто умный.
Потом громче:
— Так! Внимание! Выходим на берег, и сразу в оборону. Они на подходе.
— За вами кто–то гонится?
— Да. Муры.
— Какие муры?
— Увидишь.
Выскочив из лодки на песок, Бабка и её мужики резво рванули по траве от реки. Бабка рявкнула:
— Не отставать!
Пашка и Мария побежали следом.
На оставленном берегу загудел двигатель. На песок вылетел пикап–москвич с пулемётной установкой в кузове. Следом газелька, с бойницами вместо окон. Обе машины, обвешанные листами железа, превратились в уродливые броневики. Вся эта самодельщина безбожно грохала на ходу и завывала перегруженными моторами.
На пляж высыпали вооружённые люди и сразу же начали стрелять. Загудел воздух от пулевого дождя.
Дугин, пробежал ещё пару шагов и неожиданно провалился в яму, не видимую за высокой травой. Сверху на него упала Машка. Она сползла с его спины в сторону и заскулила, заплакала.
Пашка повернулся и увидел, как у неё намокает кровью штанина.
Подполз на карачках, оторвал её руки от раны. На внутренней стороне бедра зияла жутковатая дыра.
— Суки! Ну, суки!
Бабка сняла свой рюкзачок, вытащила бинты, вату, бутылку перекиси. Отрезала ножом штанину, обработала рану.
Пашка сказал.
— Её надо в больницу.
— Нет тут больниц.
С той стороны крикнули.
— Эй, Бабка! Жива?!
Женщина ответила, не высовываясь из ямы:
— А что мне сделается?! Череп — ты что ли?!
— Ну, а кто же ещё так тебя любит?! Может, выйдешь — поговорим!
— Нет, друг мой, Череп! Ты нервный сегодня какой–то! Сразу стреляешь!
— Да ребята просто погорячились!
Пашка не унимался:
— Девчонку надо к врачу.
— Это ты им объясни, — спокойно кивнула Бабка в сторону другого берега.
Пашка огляделся. Да это же мусорная канава! Дожил! Сдохнуть на свалке! Очень весело.
Наплыла тоска и безнадёга.