— Зачем же вы тогда сбежали?
— Не знаю… испугался… противно стало… — я замолчал, не в силах подобрать слова. — Ладно, обманываю я себя, сам понимаю. Делаю вид, что происходящее с нами — в порядке вещей. А какой мне ещё вид делать?
— Не знаю. — Давер посмотрел в низкое небо затравленным взглядом, которого раньше я и представить у него не мог, а теперь видел всё чаще и чаще. — Я сам не знаю, что мной движет, это больше похоже на банальную инерцию. Ладно, забудем про это. Для чего вы спросили о других вселенных?
— Помните историю Дэнила — ребенка? Как его поймал кто‑то невидимый и ставил эксперименты? А в конце он видел что‑то вроде загробного мира?
— Загробного мира? — саркастически повторил Давер. — Мы же не дикари, Валентин…
— Согласен, название неудачное, но другого я не придумал. Но вы же поняли, о чём я. Там тоже был чёртов туман, а ещё было что‑то, что он увидел как тьму…
— Он там много чего увидел, как я понимаю. Это галлюцинации, Валентин. Возникшие в сознании, перенесшем серьёзное воздействие.
— Я тоже так думал. Но последняя история показала, что весь их план строится на таких галлюцинациях.
— Мы слишком многого не знаем, — тихо сказал Ференц после паузы. — У меня такое предчувствие, что лучше нам вообще ничего не знать. Кстати, насчёт предчувствий, вам не кажется, что за нами кто‑то следит?
Я оглянулся.
— Не видно никого…
— То, что не видно я сам знаю. Я говорю, нет ли такого ощущения, что прямо за нами стоит кто‑то?
— Нет… — растерянно сказал я.
— Ну и хорошо, — Ференц поднялся и отряхнул штаны. — Вставайте Валентин, а то застудите себе что‑нибудь…
Мы двинулись дальше, но постоянные подъёмы и спуски по бесконечным насыпям до предела замедлили путь. Через полтора часа, когда стало быстро темнеть, мы только прошли половину пути. Пришлось искать сухие кусты, пригодные для костра и место, где можно переночевать. В конце концов, мы неплохо устроились глубоко внутри одной из развалин. Когда‑то, тысячелетия назад, это была вполне просторная комната. Теперь же это был тесный каменный мешок, засыпанный каменным крошевом с верхних этажей. Зато тут было тепло — вдвоём мы надышали в нашем закутке до вполне приемлемой температуры. Когда же запылал небольшой костер, пришлось снимать куртку. Ночь в этом холодном мире оказалась для меня намного теплее, чем та, которую я провел недавно в пустыне.
Но посреди ночи я проснулся. Мы решили не стоять на часах — Давер натянул в проходе леску с колокольчиком и сказал, что всё равно чутко спит. Сначала я не мог осознать причину пробуждения. Какое‑то легкое чувство неуверенности, желание обернуться. Я вспомнил слова Давера о том, что кто‑то стоит за спиной. Да, похоже. Кто‑то за нами наблюдает?
Я подкинул несколько веток в костёр, от которого к этому времени остались только покрытые светло — серым налётом угольки. Несколько раз хорошо подул на них и пара маленьких язычков нехотя принялась лизать ветки.
Кто‑то есть здесь ещё кроме нас, теперь я был в этом уверен. Только человек ли это? Ощущение, будто у меня за спиной огромный холодный и бесшумный призрак. Или это я сам себя накручиваю? В темноте, в столь мрачном месте можно и не такое придумать… А может действительно там стоит кто‑то, под мелким дождём, большой черный силуэт, порождение неведомых миров. Смотрит сквозь метры и тонны бетона ледяным взглядом, ждет чего‑то…
Кого я здесь хотел найти, интересно? Кого‑то, кто как добрый учитель ответит на все мои вопросы, после чего всё станет просто и понятно, и можно будет с лёгкой душой возвращаться домой и жить, как прежде? Это мёртвые миры, никто не придёт и не скажет мне то, что я жду. Это в лучшем случае. А то ведь может кто‑нибудь и прийти… Из местных. Какие доказательства я ищу? Если верить историям из камней — я вирус, созданный что бы заразить и уничтожить город. Должен ли я возвращаться? Плюс другой момент из последней истории — Дэнил и Чеслав каким‑то способом решили обмануть время, чтобы получить преимущество в борьбе с городом и ещё кем‑то. Звучит как дикая, безумная фантазия. Вообще, всё, что я увидел за последние недели походит на безумный бред. Может я на самом деле заболел и лежу сейчас в больнице, мечусь в горячке? Это было бы прекрасно — когда болеешь, есть шанс вылечится. Как вылечится из этой ситуации, я не знал. Если Дэнил с Чеславом и вправду знают, что произойдёт дальше, что бы я не делал, будет играть им на руку. В конце концов, я — действительно марионетка, что бы я по этому поводу не думал. Есть хоть что‑нибудь, что от меня зависит?