Давер, выслушав меня, присел рядом на корточки и поднял с замерзшей земли половину ребра, повертел в руках.
— Люди… — тихо сказал он наконец. — Спасшиеся и спрятавшиеся. Что‑то мне слабо верится в это после всего, что мы видели. — Он поднял взгляд на меня. — Как вы думаете, это всё недавно произошло или сотни лет назад?
— Кости не сильно повреждены временем… — ответил я не так, чтобы уверенно. — Хотя я не специалист, да и кости нам обычно привозили из пустыни, а не из замороженных миров. Трудно сказать, сколько они здесь лежали: десять лет, сто, тысячу…
— Тогда мы зря решили, что это дело рук Дэнила, — задумчиво сказал Ференц. — Может это «призраки?»
— Тем более, что мы точно на их территории, — согласился я, вспомнив прошлую ночь, и мы переглянулись, обеспокоенные одной и той же мыслью. Один из призраков бродит где‑то рядом, и кто знает, что ему надо от нас?
— Люди здесь тоже ходят. — Давер показал на вершину ближнего холма со свежеобтёсанным колом.
Дэнил и Чеслав, перечислил я про себя этих самых людей, и мне стало совсем уж неуютно. Только эти двое способны ходить в безжизненном краю, заселенном «призраками». А какая участь ждёт здесь нас?
— Так ли уж нам нужно найти людей? — спросил я, не слишком стесняясь, что сам тянул Давера в эти поиски. — Что мы будем делать, когда найдём их?
— Я предполагал, что будем жить с ними, — пожал плечами Ференц, — помогать, по мере сил. Раз уж мы считаем себя людьми, значит должны приложить все силы для выживания других людей. Вы так не считаете?
Звучит логично, подумалось мне. Сам я так просто и точно выразить нашу цель не смог бы. Я бы и осознать её не смог. Встреть кого из людей, наверняка какую‑нибудь глупость учинил бы. Но я‑то ладно, важно чтобы и люди поняли, что мы помогать им пришли. А то как им объяснить, откуда мы взялись?
Оторвавшись от размышлений, я осознал, что остался один — Давер, не теряя ни секунды, уже шел вперед. Я догнал его, решив не озвучивать пока своего предложения повернуть назад. Во — первых, это было бы малодушно, а во — вторых ужасно непоследовательно, ведь я уже один раз отправился куда глаза глядят, после чего, вляпавшись в неприятности, зарекся от столь опасных приключений. Теперь, получается, всё повторялось…
Через час мы подошли к лесу. Никаких селений, полей и огородов здесь не было. Кто бы сомневался. Вряд ли в этом лесу даже животные водились, по крайней мере нормальные, не мутанты. Деревья стояли больные, с наростами на стволах и ветвях, неестественно изогнутые или наоборот, как столбы — без ветвей и прямые.
Ференц показал на едва видную тропинку:
— Нам туда.
— Может сначала обсудим, кто по ней ходит? — предложил я.
— Зачем? — пожал плечами Давер, с безразличием смертника.
— Чтобы понять, что нас ждёт впереди.
— У нас хоть раз это получилось? — усмехнулся Давер. — Мы с вами, Валентин, постоянно идём, не зная, что будет в следующую секунду. Толку то с наших размышлений…
— Ну хоть для виду надо немного подумать… — промямлил я.
Впрочем, со словами Давера я был согласен. С тех пор, как я ушел из города все мои мысли и действия были хаотичными и непредсказуемыми. Сколько раз я вроде бы уже ставил перед собой чёткую и понятную цель, а через час снова был в растерянности? Идя по лесу вслед за Давером, я попытался сосчитать, но безуспешно. Я так хотел доказать двум уродам, вторгшимся в мою жизнь и в мой город, что они не правы, но всё никак не мог подобрать слов. Или не слов, а мыслей. Или дел. Наверное, когда некто создал меня, как забавную игрушку, он не предусмотрел, что может возникнуть такая нестандартная ситуация, когда мне придётся, зная, что я марионетка, принимать решения словно я обладаю свободой воли. А я теперь мучаюсь.
Лес иногда открывал остатки прежнего ландшафта: мятое железо, остатки бетонных конструкций, торчащие из земли, как рука мертвеца, пытающегося выбраться из могилы — нелепые и страшные одновременно. Такие места мы обходили, чтобы не напороться на стальные обломки, спрятавшиеся во влажно блестящих папоротниках и кустах. По крайней мере, здесь не нужно было постоянно прыгать по склонам вверх — вниз, как до этого. Давер предположил, что раньше здесь было что‑то вроде городского парка. Похоже на то, согласился я. Кусок природы, оставленный среди каменных исполинов, словно для того, чтобы показать, насколько человек стал сильнее матери — природы. Но исполины рухнули, а тщедушные деревца, как и миллионы лет до этого, упорно цеплялись корнями за отравленную землю и тянули ветви вверх, к тучам, скрывшим солнце. Вот и думай после этого, кто сильней…