Вполне возможно, что ему совершенно не обязательно оседать в одном месте, а следует найти надёжную выносливую технику и переждать волнение, имея под собой колёса, для того чтобы в любой момент он смог покинуть опасное место и переместиться в менее опасный район?
Жизненный опыт, приобретённый Максимом этим утром, говорил ему о том, что автобусы, подобные тому в котором он сейчас ехал, в категорию безопасных не входили. Для того чтобы выжить, ему необходимо было отыскать что-то более мощное, чем просто автобус или грузовой транспорт.
Внезапно в его голове возникла кое-какая идея, но для того чтобы её воплотить в жизнь первым делом он должен был разжиться оружием.
Не замечая того, что его лицо исказила страшная гримаса, служившая ему улыбкой, Канаев, игнорируя запрещающий движение дорожный знак, направил свой автобус в сторону здания РОВД.
* * *
На лице Аркадия застыло выражение растерянности и беспомощности, когда внезапно заклинило колесо рулевого управления, и он совершенно потерял контроль за движением машины. Вопреки его первоначальному плану машина сама стала заворачивать с проспекта Победы на совершенно другую улицу.
Колесо, уперевшееся в крыло, дико визжало, распространяя едкий противный запах жжёной резины.
Аркадий, предчувствуя, что совсем скоро машина с заклинившей рулевой колонкой, описывая круг, вылетит задними колёсами на бордюр и остановится, а если им повезёт ещё немного — упрётся задним бампером в стену ближайшего дома, поэтому он прилагал максимум усилий для того чтобы провернуть руль и вновь вернуть управление в свои руки, но все его попытки были тщетными.
Абсолютное отчаяние уже всецело овладело им, когда, переезжая через решетки ливнёвой канализации, машину здорово тряхнуло и заклинившее намертво колесо неожиданно вновь отпустило.
Аркадий вновь обрёл способность управлять машиной, но к тому времени опять вывернуть на проспект Победы уже не представлялось возможным — многотысячная толпа отрезала этот путь.
Теперь оставалось лишь продолжать своё отступление к бывшим «Цыплятам табака», а ныне магазину «Океан».
* * *
По улице Ленинградской нестройной колонной шествовало не менее двух десятков человек. Почти все они имели крайне неопрятный вид — их одежда в большинстве случаев была местами порвана, а иногда и вовсе отсутствовала. Вот мимо прошла молодая девушка в узких джинсах и полностью обнаженная выше талии, нескромно выставляя на показ расцарапанные об асфальт груди. Следом за ней прихрамывая, плёлся старик в одном ботинке. Чуть поодаль от этих двоих шёл высокий парень со свёрнутым носом, его кровь, обильно струящаяся их ноздрей на футболку уже свернулась, оставив на белой материи безобразное темное пятно — и так практически каждый из тех, кто сейчас неспешно брёл этой дорогой, имели какой-либо дефект в своём одеянии.
В любое другое время года эта улица всегда была многолюдна, но сейчас, когда до начала сессии оставалось несколько дней жизнерадостные студенты, бурлящие как весенний ручей, возле расположенных по близости корпусов, во время перерывов, отсутствовали. Кроме того, бесконечный поток больных обычно направляющихся в городскую поликлинику, казалось, иссяк вовсе — это был один из редких моментов, когда врачи могли хоть немного перевести дух.
Если бы не оба эти обстоятельства, то эта тихая старая улица сейчас больше всего напоминала бойню.
* * *
Странная и зловещая толпа, равнодушно проходили мимо тела молодого человека без признаков жизни, распростёртого на травянистом газоне, расположенного всего в нескольких метрах от городской поликлиники.
Проходя мимо дверей городской поликлиники, несколько человек беззвучно отделилось от общей массы и направилось к зданию. Ещё несколько человек свернули к родильному отделению. Остальные продолжили своё неспешное движение, и вскоре вся эта колонна без остатка растворилась в зданиях расположенных по обе стороны от дороги.
* * *
Иннокентий шёл по улице Достоевского. По обе стороны от него возвышались двухэтажные здания являющиеся корпусами филиала томского политеха. Он ежесекундно бросал назад испуганные взгляды, но на его счастье никакого преследования пока не было. И вообще сейчас вокруг него не было ни одного живого существа, но что-то говорило ему о том, что это полное отсутствие прохожих ничто иное, как затишье перед бурей.
Пройдя ещё метров двадцать он оказался у перекрёстка с Ленинградской. На этой старейшей улице города было выстроено несколько больничных корпусов, в том числе и Городская поликлиника, находившаяся через дорогу.
Иннокентий сосредоточил своё внимание на том, что сейчас происходит на улице Ленинградской, но, к его нарастающей тревоге, вновь не обнаружил на ней ни одного прохожего.
Он уже было начал переходить дорогу, когда внезапно его взгляд упал на тело лежащее в траве.
Иннокентий замер в нерешительности, не зная броситься ли ему бежать прочь или, стараясь производить как можно меньше шума, перейти улицу и продолжить свой путь.
Его затянувшееся на несколько секунд раздумье прервал тяжёлый вздох неизвестного начавшего приходить в себя. Иннокентий хотел броситься наутёк, но его ноги, словно приросшие к земле, не позволили ему сделать и шага.
Тем временем парень сел на траву и уставился на Иннокентия.
— Долго я так провалялся? — Поинтересовался он слабым голосом, создав у Инока впечатление, что парень вполне нормален.
После длительной паузы в течении которой Иннокентий пытался совладать со своими эмоциями, он наконец ответил:
— Не имею ни малейшего понятия. Когда я проходил мимо, ты уже здесь лежал. Что с тобой произошло — тебя ранили ЭТИ? — Иннокентий поставил особый акцент на последнее слово, чем вызвал искреннее недоумение у собеседника.
— Кто? — попытался уточнить он.
— Ну, ЭТИ, — в этот миг Инок внезапно понял то, что и сам не имеет ни малейшего представления о том, кто же эти кровожадные незнакомцы и попытался отыскать для них наиболее точное слово, — сумасшедшие, психопаты! — наконец охарактеризовал он виденных им людей.
Парень странно взглянул на него, но, тем не менее, объяснился:
— Нет, просто мне стало плохо и я потерял сознание.
В этот миг из соседнего здания послышался шум, а затем отчаянные вопли. Через несколько секунд, то же самое произошло и в соседнее доме. Затем по всей улице поднялся гвалт из криков боли и отчаяния?
— Что это? — в ужасе прошептал парень, обращаясь к Иноку.
— ЭТО уже здесь? — коротко ответил Иннокентий. — Я убираюсь отсюда и тебе не советую здесь задерживаться.
— Но, что ЭТО? — абсолютно не понимая о чём говорит Инок, вновь потребовал ответа парень.
— Ничего хорошего, можешь мне поверить. — Заверил его Иннокентий, — Сейчас в городе становится слишком опасно. Я тебя предупредил, так что поступай, как знаешь.
Сказав последнее, Иннокентий развернулся, быстрым шагом пересёк дорогу и устремился вниз по улице Достоевского.
* * *
Юлия издала долгий стон боли, и длинные накрашенные ногти до крови впились в побелевшую ладонь.
Слёзы, невольно, заструившиеся по её лицу пробивали дорожки в густом слое пудры, нанесённом на лицо. Тушь, аккуратно обводившая ресницы теперь растеклась, превратив её ребёнка пытающегося подражать взрослым. Догорая помада, размазанная по лицу, ещё более усиливала это ощущение.