– Да-а… – тихо сказала она вслух, – ты и возьмё-ошь.
Галя, немедленно вынула шприц с незаконченной инъекцией, зажала след от укола ватным дезраствором, согнула бабке руку, и спрятав иглу в пластик, сунула всё в карман, так быстро, как только могла.
Бабка молча смотрела на неё и улыбалась. Галя, удивлённая перемене, с недоумением выдержала взгляд, и фальшиво, с наигранной радостью, сказала:
– Ну, вот и подействовало. Теперь лучше, да?
Старуха только засопела, пытаясь засмеяться бесшумно, ничем не выдавая своего веселья.
– Да-а – на выдохе просипела она, – будет ещё-о лучше-е. На! – как-то каркнула она своим тусклым и сиплым голосом, откинула голову назад, и опрокинула взгляд в потолок. Гласные тянула как песню, слышно было в её голосе какую-то роковую обречённость, скрытый надрыв чего-то невысказанного и мучавшего её беспрестанно. Услыхав такой голос однажды, долго его не позабудешь.
Галя вылетела из палаты с жутким чувством, словно бы она, только что решившаяся на очередной смертный грех, столкнулась с чем-то ещё более смрадным и гадким.
За дверью она почти врезалась в светило, Фёдоров шёл на шаг позади и успел отшатнуться в сторону, когда старичок шарахнулся от Гали, что была выше него на полголовы.
– Что ж вы, милая, эдак шустрите-то, зашибёте старика – заулыбался Петр Иванович. – Куда вы так торопитесь-то?
Фёдоров, строго глянув через очки на Галю, осуждающе покачал головой из-за спины начальствующего патриарха, кивнув на дверь, спросил:
– Как она там?
– Жива. – медсестра не могла прийти в себя, и едва ли владела собой, ляпнула первое, что пришло в голову.
Профессор хохотнул обернувшись на коллегу:
– Слышите, жива. Нам повезло. Наверное, нас ждёт!
– Галина, ну что же вы. Что вы там делали у неё? – Фёдоров раздражённо отступил на пару шагов, чтобы не говорить под самой дверью палаты.
– Э, я это… трамадол вколола, она мучается очень, сейчас подействует.
– Ооо, хорошо, удачно пришли. – профессор закивал головой, одобряя.
Уточняя дозировку, он начал что-то спрашивать и болтать пустое, а Фёдоров одними губами, беззвучно прошептал ей тайком из-за его спины: «записала?». Галя, отвечая на вопросы профессора, кивнула, глядя на завотделением, и ушла сразу же, как только профессор кончил свою пустопорожнюю речёвку.
В спину ей донеслось:
– Какие у вас тут кадры ценные, Василий. Где же вы таких красавиц нашли?
Ответ она не услышала, быстро юркнув в сестринский блок за постом.
Завотделением пришёл с профессором оценить состояние больной, и застав Галю на неслучившемся месте преступления, могли наделать ей много бед, если б стали свидетелями происшествия. Она успела ввести только половину заготовленной дозы, от полного шприца бабка бы незамедлительно отъехала в мир иной, но Галя, оформив в карточку две разовые дозировки на разное время, достаточно обезопасила себя от подозрений. Её внезапный страх и бабкины корчи спасли её от уголовки, как минимум, потому что профессор всяко бы дознался до причин столь чудовищного совпадения, коли бабка умудрилась помереть прям при нём с двойной дозой опиата в крови.
Сердце грохотало как барабан, в висках шумело скакнувшее давление, на слабеющих ногах Галя присела на диванчик, неловко зажав шприц бедром в кармане. Сунув руку и выпростав халат из-под ноги, Галя, прижала ладонь ко рту, охреневая от выплеска адреналина. Хоть она уже и думать позабыла про мужика, который ударил её час назад, переживаний было слишком много для одного дня. Подняв глаза на стенку, за которой лежала бабка, она наткнулась на укоряющий взгляд Николая Угодника, висевшего бумажным календариком на стене.
Чертыхнувшись про себя: «понавешали тут», Галя встала с дивана и прижалась к противоположной стене, пытаясь услышать, что творится в палате. Внутри мужчины что-то говорили и спрашивали. Слов было не разобрать, но ей чудилось, что бабка отвечает что-то своим тихим голосочком.
Не выдержав одиночества, она вышла из сестринской спальни, и пошла искать санитарку, её немного трясло и жар опалившего страха проступил холодным и мокрым потом, бросая в озноб.
Санитарка нашлась у палатной медсестры в другом конце отделения.
Бабоньки трещали о чем-то, когда Галя пришла к ним, но обе моментально заткнулись только её завидев.
– Что случилось-то, Галь? На тебе лица нет.