Но это дело прошлое. Большинство пацифистов сгинули вместе с цивилизацией, так-как паразитировать они могли только на ней. Там, где правят законы природы, какими бы гнусными и жестокими они не казались, этим господам не место — просто некому делать за них грязную работу с помощью того же оружия, к которому они относились, как пресловутая свинья под дубом. Сейчас любой, кто хочет, тот и будет вооружён, если он только не баран законченный. Но, хватит об этом.
Я снова попытался встать, и это стоило мне нового взрыва боли в затылке, от которого я едва не отключился.
— Тише, тише, храбрый воин, тебе рано двигаться! — раздался вдруг со стороны затылка мягкий женский голос и меня без особых усилий уложили обратно. — Потерпи немного, всего день-два и ты сможешь вставать, а через неделю ходить и свершать свои великие подвиги.
Это было сказано с лёгкой иронией, но без язвительности и сарказма, а по-доброму, так что я не обиделся. Но мне очень захотелось увидеть обладательницу приятного голоса. Чтобы поблагодарить, а не по той причине о которой вы сейчас подумали. Ну, может быть по той причине тоже, но прежде всего для того чтобы поблагодарить.
— Где… я?.. — спросил я тем, что должно было быть моим голосом, но на деле было каким-то хрипом.
— В моём доме, — последовал краткий, но не слишком ясный ответ, после чего я почувствовал, как мне меняют компресс на затылке.
— А… кто… вы?.. — спросил я снова.
Но отвечать мне не торопились. Я даже подумал, что невидимая женщина ушла, но это оказалось не так.
— Простите, — сказала она после долгой паузы, — мне очень неудобно, но я не могу вам сказать это сейчас. Потерпите немного, прошу, и тогда вы всё узнаете.
После этого послышались удаляющиеся шаги, и она действительно ушла. Вот же, на тебе! Какие-то тайны. Ладно, не будем проявлять излишнее любопытство, раз на простой, по сути, вопрос здесь так реагируют. От меня не укрылось, что интонация моей благодетельницы изменилась, после того, как я спросил её, кто она. Не укрылось также и то, что меня перестали приветливо назвать на «ты», заменив его вежливым — «вы».
Хм-м. Каждый человек хранит какие-то тайны и каждый имеет право держать часть себя закрытой от всех остальных. Но что же это за тайна такая, что женщина не может или не смеет назвать мне своё имя? Ну, придумала бы что-нибудь, солгала, наконец. Или лгать она тоже не может? Или не умеет? Чудно!
Я забылся сном. Немудрено в моём состоянии, не обессудьте! Когда в следующий раз разлепил веки, то обнаружил, что лежу в той же позе, но щекотучие водяные струйки больше не стекают по моей шее, а на затылке у меня нет компресса, зато там какое-то жжение и пощипывание. Кажется, голова моя перевязана, но что самое славное — она больше не болит! Уже хорошо.
Я сфокусировал взгляд на предметах увиденных ранее и сделал открытие — стул не пустует. На нём кто-то сидел и болтал ногами. Маленькими ножками в смешных полосатых чулочках. Под столом стояли, (вот это да!), деревянные башмаки, какие я видел разве что в сказочных детских мультиках в далёкой прошлой жизни. Они были тщательно вырезаны, выструганы и даже отполированы снаружи. Тот, кто их сделал, ухитрился придать этой бедняцкой, по определению, обуви щегольской вид — носы башмаков были загнуты вверх, а широкие спереди подошвы переходили в кокетливый каблучок. Однако!
Их обладательница, а это была девочка, оказалась одета в старомодную широкую юбку с передничком… Стоп, дальше я не мог поднять глаза. Просто мне стало не то, чтобы страшно, а невыносимо от того, что я мог увидеть, если бы взглянул выше.
Тогда я закрыл глаза и мысленно попросил кого-то — «Пусть это будет ребёнок, а не скелет ребёнка! Пусть эта девочка окажется нормальной!..»
— Ты думаешь это лучше? — прозвучал позади меня знакомый голос. — Ну, раз так, то смотри, не бойся!
Мои глаза открылись сами собой, и я увидел девчушку, сидящую на стуле. От сердца отлегло!.. Девочка, как девочка, рыженькая, веснушчатая, со смешными торчащими из-под чепца косичками. Сидит себе, ножками болтает, на меня с любопытством поглядывает. Только одета странно — ни дать, ни взять, Красная Шапочка из детской книжки. Ну, может быть шапочка на ней не красная, а белый чепец, как я уже говорил.
— Познакомься с Дженни, — продолжила невидимая женщина. — Хорошенькая, правда? Вот только свои односельчане её хорошенькой не считали из-за рыжего цвета волос. Какой-то… — тут она произнесла слово настолько не вяжущееся с её мягким голосом, что у меня просто уши вспыхнули, — решил, что рыжий цвет волос это верный признак ведьмы, вот и результат! А ведь при жизни она была добрейшим существом, не сделавшим никому зла. Но люди всегда карают добро «во имя добра» и милосердно щадят зло, взращивая его и вскармливая.