Но вам я открою секрет, только не делитесь ни с кем. Пойдём – за мной – в мою уютную подсобку. Так, теперь сюда – в подвал. Тут темно, но ничего страшного. Скоро я включу фонарик. Скоро вы увидите всё сами. Итак, откуда у нас особое мясо? Всё просто. Дело в том, что на одном грязном пустыре я нашёл личинку. Из неё сочилась слизь и какие-то посторонние выделения, я в этом ничего не смыслю. Но суть в том, что личинка была здоровая – размером с кошку. И мне стало интересно: что будет, если я возьму её к себе? Может мне удастся её продать?
Вот! Смотри – включаю фонарик – огромное существо, похожее на липкую осу. То ли Оно в каком-то гное, то ли это продукты его жизнедеятельности. Не знаю, но и их я использую в качестве подливки или заправки. Оно почти не двигается, его главная цель – есть: собак, бомжей, отщепенцев, мусор, просрочку. Оно это съедает, а потом сблёвывает, из этого овального отверстия – рот? – исторгается слюна вперемешку с массивными комками (органика). Вот из этого субстрата мы и делаем наше особое мясо. И никто даже не догадывается о том, сколько же денег можно сэкономить!
И психопаты верят
Я смотрел на женщину, но женщина не смотрела на меня. Она грызла свои грязные ногти. Это происходило, без шуток. Между нами было расстояние, но я мог заметить всю ту грязь, что скопилась под её жёлтыми ногтями. Думаю, что она курит. Думаю, что она не думает.
И да – это происходит в психушке. А располагается она за чертой города, мы где-то на Началовском шоссе. Точный адрес не скажу, он мне не нужен. Психушка стала моим вторым домом. И сердце приводит меня сюда на автомате.
В конце коридора зашевелился воздух. Женщина, что ждала психиатра, встрепенулась. Вибрации дошли и до её прожжённого тела. Страх взял мозг под контроль, ей оставалось бежать.
Бежать в другой конец коридора, надеясь на то, что санитары схватят её прежде чем сознание решит состыковаться со стеной. Я выдул облачко пара.
В больнице было холодно. Говорят, что холод благотворно действует на мозг. Холод консервирует нейроны. Холод не даст шизухе поглотить нового странника психических земель.
Это был не воздух – там, в конце коридора. Это был какой-то умалишённый, хотя тут все такие. И сейчас он бежал в мою сторону, выпучив свои красные глаза. Биполярка не даёт ему спать, а навязчивые состояния транслируют мультики в окружающий мир. Он, наверное, видит нечто причудливое. Нечто ужасное. Нечто из иных миров.
– Стой, хуже будет!
Его предупреждали. Я пожимаю плечами, а потом протягиваю вперёд свою тощую ногу. Заводной дедок не видит ни меня, ни моей ноги, ни холодного блеска моих глаз. Он падает. БАЦ! Челюсть соприкасается с кафелем. Сдаётся мне, что он прикусил свой розово-коричневый язык. Кровь начинает сочиться сквозь зубы. Он его откусил?
Убираю ногу и судорожно сплёвываю. Не люблю этих тварей – людей. Психушка – самое ужасное место, что мне довелось видеть.
Но я здесь не просто так. Шизуха, биполярка, бред, галлюцинации – это всё слишком банально, слишком просто. Я забрался сюда для того, чтобы найти настоящего психопата. Конченого ПСИХА. Уж этот архетип нечасто встретишь. А мне он жуть как нужен.
Санитары подняли дедка, один из них мне улыбнулся.
– Неплохо ты его.
Я лишь пожал плечами. Мне безразличны они, мне плевать на боль этого угасающего человека. Почти все здесь – призраки. Болезнь забирает у них разум, а тело, тело ничего из себя не представляет. Да, я видел, как врачи и санитары насилуют женщин. Иногда и мужчин. Как их продают извращенцам, как их препарируют. Но что это всё?
Пучок человеческих потребностей. Скучно и муторно. Мне нужен особый тип – нужен сверхчеловек. И я точно знаю, что такой тут имеется.
Из кабинета 45 вышел местный психиатр. Дядька с дурацкими жидкими усами и очками Шурика. Он был до одури нелеп. И самое нелепое – дядька считал себя умным. Я делал вид, что он для меня авторитет. Почитаемый научный руководитель. Пример для будущего поколения психиатров.
– Чего тебе, Шишлянников?
– Мне нужен пациент один. Особый.
– Ну?
– Работу я пишу, научную ж работу. Для журнала заграничного. Уже и рецензента нашёл. А вот больного никак.
– Только за деньги, ясно?
Я отдал ему конверт с деньгами, вся эта процедура мне была очевидна с самого начала.
– Хорошо. Дам ключ, там уже сам возись. Первую открыть, вторую не трогать. Будете через решётку ворковать.
Забрал из его потной руки ключ, подкинул его. Веса практически не чувствовалось. Но дрожь от чувства подступающей эйфории всё же прошла.