Вспомнив слова продавщицы с блошиного рынка, Белкин решил проверить удачу — отнёс картину на экспертизу в музей.
Письменный ответ пришёл через два месяца. В заключении говорилось: картина написана в XIX веке голландским мастером Франсом Паульсом. Удивительно, но бабушкина подруга оказалась права. «Бегущего эрделя» — так называлась картина — приобрёл у художника известный ценитель живописи, коллекционер граф Майнер. В Россию полотно попало в качестве трофея, вывезенного из Германии после войны. Почти шестьдесят лет картина пылилась на чердаке частного дома той самой старушки с блошиного рынка.
Белкин читал заключение и не верил глазам.
«Бегущий эрдель» был оценен в двести пятьдесят тысяч долларов. Белкин не хотел продавать картину — привык к весёлому эрделю. Но однажды из Австрии приехал гость. Пожилой седовласый человек представился Генрихом Паульсом и оказался правнуком знаменитого анималиста. Он долго рассказывал о великом предке, о нелегкой судьбе художника, талант которого, как это часто бывает, был признан лишь после смерти. О том, что теперь он собирает разбросанные по всему миру полотна с целью создать музей и что картине нужна дорогостоящая реставрация, иначе полотно, полвека прожившее на чердаке, погибнет. Генрих оказался состоятельным человеком и заплатил вдвое больше цены, названной экспертами. А Белкин, хоть и с сожалением, расстался с любимой картиной, отдавая её в надёжные руки.
Прошли годы. Однажды Белкину позвонила бывшая одноклассница. Рассказала, что с мужем развелась после того, как он запил, потеряв в кризис все сбережения. О том, что наслышана о невероятных успехах Сергея в бизнесе, о его приюте для бездомных собак и что очень бы хотела с ним встретиться. Лишь после того, как положил трубку, Белкин понял, что замуж за Сытого Наташа вышла совсем не по ошибке.
А заветную мечту он всё-таки осуществил. Теперь по воскресеньям, как когда-то давно, Белкин едет за город, в маленький неказистый домик. Там, вместе с состарившимися Матвеевыми пьёт крепкий чай, а по лужайке весело гоняет маленький звонкоголосый Корки, похожий на чёрно-рыжую овечку.
Степан Петрович
Степан Петрович — немолодой, склонный к тучности и не склонный к меланхолии мужчина — был человеком состоятельным. Благодаря небольшому, но крепенькому капиталу, сколоченному тридцатью пятью годами свирепой экономии, он ездил на новой иномарке, обедал в суши-баре и отдыхал в Турции.
Кроме того, Степан Петрович мог себе позволить обзавестись новой молодой женой (прежняя умерла лет пять назад), но не позволил этого из благоразумия. К шестидесяти годам Степан Петрович решил из спального района перебраться в центр. Купил трёхкомнатную квартиру в доме старого фонда, сделал евроремонт. Опять же дочка с внучкой стали навещать чаще…
Тут бы и зажить Степану Петровичу счастливо, горя не зная. Но нет, всегда найдутся злые, коварные люди. Вот и в жизни Степана Петровича появился такой нехороший человек. Вернее, даже не человек, а так — инвалид, глухая соседка бледно-лимонного цвета из квартиры напротив. У неё была собачка — чихуа-хуа, Мосей звали. Крохотная такая, противная, звонко лаяла без конца. А Степан Петрович, надо сказать, отличался странным бессердечием ко всему маленькому, беззащитному и хвостатому. Вероятно, Мося это чувствовала, и, когда Степан Петрович ненароком сталкивался с ней в подъезде, она щерила миниатюрные клычки и тихонько рычала. Соседка, таящая в своей тщедушной беззлобной груди любовь ко всему и вся, этого не замечала и лишь приветливо здоровалась со Степаном Петровичем громким голосом, идущим из горла, словно подбитого мехом:
— Здравствуйте, Семён Аркадич!
Степана Петровича это ужасно раздражало, и он брезгливо морщился. Присутствие в подъезде такой неприятной соседки перманентно портило ему настроение.
Единственной отрадой Степана Петровича была внучка Оленька. Любил он её сильнее, чем самого себя. Тоненькие Оленькины косички, голубые и невинные, как дамская почтовая бумага, глазки, каждая её улыбка, словно дробинки попадали точнёхонько в его любящее сердце. Сядет он, бывало, в кресло, посадит внучку на колени и читает вслух рассказы Аркадия Гайдара. Очень Оленька рассказ «Голубая чашка» любила. Всё спрашивала:
— Дедушка, а ты меня стал бы ругать, если бы я твою любимую чашку разбила?
— Что ты, детонька! — отвечал Степан Петрович ласково. — Дедушка у тебя добрый. Он никогда не ругается и вообще никого не обижает.