— Издеваешься? — сквозь слёзы хлюпнула носом Олеся. Идею про индейца она не пожелала принять даже как гипотезу.
— Подожди, я знаю, что делать! — на лице Алёны появилось такое выражение, будто её озарила блестящая мысль.
— Что? — Олеся утёрла лицо бумажным платочком.
— Надо в питомник чау-чау наведаться. Они же жутко дорогие, за такой собакой абы кто не приедет. И вообще надо на выставки походить, в клубы собаководов там разные, узнать, где они собираются, — она немного помолчала, чтобы скопить энергии для нового приступа красноречия. — Короче, действовать надо! Жаль, конечно, что знакомых на «Д» у тебя нет. Тогда бы проще было…
— Постой-ка, — Олесю осенило. — Знаю я одного парня на «Д»! Димка, сосед мой. Со школы за мной бегает.
— Это тот длинноногий с физиономией скромной овцы? — подозрительно сощурилась Алёна. — И кто он? Бизнесмен или родители богатые?
— Да нет, — отмахнулась Олеся. — Студент, на третьем курсе учится, родители учителя. И собаки у него отродясь не было. У него на шерсть аллергия.
— Ясно, — заключила Алёна с непреклонной подозрительностью столичной штучки. — Земфира дурного не посоветует. Она другого «Д» имела в виду, — она сморщила гладкий холёный лоб и, постучав ноготком по зубкам, изрекла: — Ладно, с завтрашнего дня займёмся поисками. Кто ищет — тот всегда найдёт!
После двух сумасшедших месяцев поиска, хождения по выставкам, клубам заводчиков, вечерних прогулок с любителями собак, поездок на соревнования жених на «Д» действительно нашёлся.
Однажды на площадке клуба заводчиков чау-чау появился новый гость — двухмесячный, но уже толстый и важный малыш Фридрих. Фридрих приехал на большой машине с тонированными стёклами, за рулем которой сидел голубоглазый блондин в дорогом галстуке. Олеся, к тому времени устроившаяся на полставки в клуб секретаршей, подошла к машине и, ослепительно улыбнувшись, обратилась к блондину:
— Здравствуйте. Ваше имя, пожалуйста, — при этом она бросила на блондина свой фирменный взгляд из-под опущенных ресниц, который назывался «удар в челюсть».
В элитный клуб, окружённый со всех сторон каменным забором с видеокамерами, въезд разрешён был только по пропускам.
— Коровин. Дэвид Коровин, — отозвался молодой человек и засиял, как полуденное солнце.
Олесино сердце ёкнуло, подсказывая: это он! Мужчина её мечты!
— Проезжайте, пожалуйста, — сладкозвучно пропела она, сверившись со списком, а глаза засветились, как звёзды в сумерках.
Ворота плавно открылись, и машина въехала во двор.
Блондин вышел из салона, продемонстрировав не менее дорогие ботинки, и открыл заднюю дверь. С оглушительным лаем оттуда выскочил малыш Фридрих, а за ним, грузно отдуваясь, вылез… его хозяин.
Олеся смотрела одним глазом, опасаясь глядеть двумя. Толстый, с рыжими волосами, красным, оспой изъеденным лицом и бриллиантовыми кольцами на коротких пальцах, он важно прошествовал мимо, развязно подмигнул Олесе и скрылся в стенах клуба.
— Разве вы не Дэвид? — разочарованно обратилась она к блондину, паркующему автомобиль.
— Нет, я Вася — водитель Дэвида. А ты здесь работаешь? Тебя как зовут? — он не скрывал от Олеси симпатии.
— Не важно, — резко оборвала Олеся, потерявшая к человеку по имени Вася всякий интерес.
— Этот Д. Коровин просто отвратителен! Если бы ты его видела! — жаловалась она Алёне на следующий день. — Он всё время что-то жуёт! У него рот постоянно леденцами набит, как у карапуза! Не хочу с ним встречаться!
— Ты случайно белены не объелась? Девочка моя, это судьба, от неё не убежишь, — с мудростью, свойственной многим великим провидцам, сказала Алёна. — Смотри-ка, Земфира не обманула — все приметы сходятся. Перст подозрений указывает на него, как на посланца судьбы. Это так же ясно, как и то, что банан растёт книзу. И к тому же, насколько мне известно, этот Дэвид господин с весом. Его имя не раз мелькало на страницах светской хроники. Уж поверь моему опыту, это деловой, толковый человек.
В скором времени Олеся и Дэвид стали встречаться. После занятий нагаданный Земфирой жених заезжал за Олесей в университет. Сначала они отправлялись по магазинам, потом — в ресторан. Дэвид оказался человеком щедрым, он завалил Олесю подарками. Та принимала их скрепя сердце — перспектива стать женой краснолицего Дэвида её не радовала. Олесю раздражало в ухажёре всё: начиная от манеры есть, разевая рот и оглушительно чавкая, и заканчивая плоскими шутками и густо смазанными гелем блестящими волосами. Своими костюмами от «Армани» Дэвид гордился, как папуас новым кольцом в носу, а цвет его физиономии напоминал Олесе картину «На закате», висевшую в её спальне для прикрытия дырки на обоях. Однако под влиянием Алёны Олеся становилась фаталисткой и начинала верить в то, что судьбу не обманешь.