Большие уродливые птицы, недовольные образовавшейся паузой, начали громко каркать. Неприятные звуки буквально разрывали воздух. Терри зачерпнул две пригоршни попкорна из жестянки, стоявшей у его ног, и бросил птицам.
— Большинство нормальных людей не переносят это чертово отродье, — сказал Бер, зажимая уши, — а ты тут их кормишь.
Коттрел пожал плечами и бросил пернатым еще одну пригоршню.
— И пугала люди придумали для того, чтобы эти нахалки не приближались, — заметил детектив, качая головой.
— Ну что мне сказать, дружище? Мне они всегда нравились. Черные и шумные — прямо как я… — И Коттрел засмеялся своим фирменным заразительным смехом.
Сыщик улыбнулся и немного помолчал, стараясь оттянуть неприятный момент, которого все равно не избежать.
Терри поднял жестянку и вытряхнул воронам оставшийся корм. Бер вздохнул:
— Если нужно купить или продать ворованный велосипед, к кому в этом районе обращаются?
Коттрел «непонимающе» поморгал и тут же напустил на себя чрезвычайно загадочный вид.
— Понял-понял! Теперь я все понял. Неприятности — мой бизнес. Сейчас Филли расследует серьезные дела.
И Терри снова рассмеялся.
Бер молча покачал головой, ожидая, пока у собеседника пройдет приступ смеха.
— Давай заходи, — сказал наконец Коттрел, вытирая выступившие слезы. — Поговорим.
Детектив вошел вслед за ним в трейлер.
Коттрел плеснул в кофейную чашку немного виски — так, чтобы закрывало донышко, — и долил доверху пепси-колы. Беру он это пойло предлагать не стал, зная, что тот откажется. Когда-то они могли посидеть вдвоем и хорошенько выпить, но это было давно — тогда они были на десять лет моложе и весили на десять килограммов меньше. Бер тогда работал в полиции, а его сын был еще жив.
Терри наблюдал, как сыщик неторопливо усаживается в старое откидное кресло и осматривается вокруг. Стены трейлера, как и комнаты в доме его матери, были сплошь в книжных полках. Преобладали детективы и серьезная литература. Коттрел вполне мог открыть букинистическую лавку, если бы книжки не были так потрепаны и если бы он мог с ними расстаться. Когда Терри был помоложе, он зачитывался детективной литературой. Парень искренне верил, что ознакомление с методами работы великих сыщиков и не менее великих преступников поможет ему в его делишках. Когда Коттрел понял, что ошибается, он уже полюбил литературу и своей любви впоследствии не изменил.
— Так что ты хотел, дружище?
— Я уже сказал.
— Ты это серьезно?
— Абсолютно.
Терри смотрел на человека, который когда-то много для него сделал и никогда ничего не просил взамен. Он знал, что в свое время Бер расследовал преступления, связанные с насилием, серьезные дела, и недоумевал, какого черта тот интересуется ворованными велосипедами. Однако по выражению лица сыщика Коттрел понимал, что у него есть для этого очень серьезная причина.
— Ты же знаешь, как я не люблю называть какие-то имена, — сказал он.
Пару раз Бер уже обращался к нему с подобными просьбами, и у него не было после этого никаких неприятностей. Хотя подстраховаться никогда нелишне…
— А я не люблю задавать такие вопросы. — Сыщик сидел неподвижно, руки спокойно лежали на подлокотниках кресла, хотя при желании он вполне мог бы выдрать их с мясом.
Парень хлебнул из чашки и задумался, вспоминая подходящих людей.
— Мне тридцать с хвостиком, и я уже не пацан, чтобы бегать по улицам. Да и завязал я с этим уже давно.
— Ну да.
— Правда, я в отставке, ну как Майкл Джордан, но и у меня есть еще в запасе пара финтов. Почти все скупщики краденого, которых я знаю, занимаются вещами посерьезнее.
Он знал, что, к примеру, к Ралли Куперу можно обратиться, если нужен «мерседес». А Эрл Пауэрс занимается только родстерами. Вообще-то братва могла достать все — даже пулемет. Терри знал, что если он спросит Бера, зачем это ему нужно, тот ему, возможно, и скажет. Но его отношения с Большим Филли строились исключительно на доверии, и дело, судя по всему, было серьезное.
Сыщик сидел и терпеливо ждал, когда Коттрел обдумает свой ответ. Парень был по природе неболтливым, и Бер это в нем уважал. Когда он называл чье-то имя или давал какую-то информацию, то не закладывал кого-то, а помогал другу, и Бер хорошо понимал эту разницу.
Терри наконец принял решение:
— Микки Хэндли. Слышал о нем? Виггер из другой части города.
— Виггер? Неужели они еще есть?
— А то! Белый парень из северного района с неразделенной любовью к черным братьям. Слушает хип-хоп, носит мешковатые джинсы и думает, что он один из нас.
Бер кивнул. Этот тип был ему знаком. Они очень старались походить на гангстеров, но в итоге смахивали на придурков.
— Ну и где он?
— В Плейнфилде.
Бер удивленно вскинул брови.
— Да-да. Белый парень облажался. Прямо как я — рано начал и рано попался. Только на Аллена Россумаденегу него не хватило, — усмехнулся Терри, вспомнив адвоката, который много лет назад помог ему получить условный срок.
Сыщик кивнул.
— Спасибо, Терри. — Бер поднялся из кресла. Коттрел молча покивал головой. — Что читаешь?
— Достоевского, — ответил Коттрел. — Знаешь, я тебе уже говорил… Не жди еще одного большого дела, чтобы заехать ко мне в гости. — Глаза Терри заблестели. — Без повода заезжай.
— Конечно. Сходи на «Пейсеров».
— Ладно, только я не хочу сидеть на трибуне при счете пять—ноль.
— Тогда по телевизору посмотрим.
Друзья обменялись рукопожатиями, обнялись, и Бер пошел к машине. Терри некоторое время смотрел ему вслед, а потом крикнул:
— Эй, великан! — Детектив обернулся. — Знаешь, где был Моисей, когда погас свет?
Бер отрицательно покачал головой.
— В темноте, как и ты. — Коттрел засмеялся.
Сыщик сел в машину и уехал.
ГЛАВА 14
Бер пересек южную границу Индианаполиса и выехал на шоссе № 40 в западном направлении. За окнами промелькнул городок Сикс-Пойнтс и начался Плейнфилд. По дороге он созвонится со Стэном Брукингсом, которого знал еще по службе в полиции. Сейчас он работал контролером в исправительном учреждении для взрослых в Плейнфилде. Брукингс навел справки и узнал, что нужный Фрэнку заключенный содержится в «студенческом городке» для несовершеннолетних.
— Ты пока пообедай, — предложил Стэн, — а я за это время выпишу тебе пропуск.
— Что порекомендуешь?
— «Гулливер». Это недалеко, на Норт-Карр-роуд.
Фрэнк оккупировал в «Гулливере» целую кабинку. Прямо на кассе продавались антациды,[12] что никак не способствовало аппетиту. Трудно сказать, был ли наплыв посетителей здесь в обеденное время или нет, но сейчас, в три часа дня, заведение пустовало. Сыщик стал изучать меню. Сама мысль о еде была ему неприятна, так как после недавнего ночного похода по порносайтам он почти ничего не ел. Вообще-то желудок у него был луженый, и Бер слыл всеядным. Когда он еще работал в полиции, коллеги даже подшучивали над его способностью пить кофе на месте аварии с большим количеством жертв или жевать бутерброд прямо там, где только что закончилась кровавая разборка. Но все течет, все меняется — порносайты с детьми основательно выбили Фрэнка из колеи.
— Вы что-нибудь выбрали? — Вопрос официантки застал его врасплох. На ее форменном платье желто-коричневого цвета был приколот бейдж: «Дарла».
— Пожалуй, возьму порцию чили, — решился Бер. — Если это съедобно.
— Съедобно, — заверила его Дарла.
Он сделал заказ.
Со временем, думал сыщик, шансов на благополучный исход поисков все меньше. Примерно через двенадцать часов они становятся равны нулю. А тут целый год и два месяца! Мысль эта грызла его словно крыса, которая точит зубы о водопроводную трубу.
Бер вырос на небольшой ферме на северо-западе, где еда была простой, да и ее не всегда хватало. На ужин они ели кур, которых сами выращивали, а осенью закалывали свинью. Когда ему исполнилось восемь лет, забой кур стал его обязанностью. Он укладывал курицу на пенек и отрубал ей голову топориком, а потом наваливался всем телом на дергающуюся птицу, чтобы она не вырвалась и не побежала по двору. Став чуть старше, Фрэнк научился сворачивать куриную шею одним движением руки.