Я остановился и проводил его взглядом. От хорошего настроения в одно мгновение не осталось и следа. Зато были ощущения, как если кто-то внезапно вылил на меня ведро холодной воды, а внутри образовался тяжеленный камень. "Мир изменился" - в этот момент я понял всю глубину этого старого и, казалось, избитого выражения. Лично для меня он действительно изменился, резко и внезапно. Трудно описать словами, что я почувствовал в этот момент. Окружающая действительность предстала предо мной в совершенно ином свете. Рождённый в начале "лихих девяностых", я плохо помнил эти годы, особенно первую их половину. По этой же причине не страдал ностальгией по советским временам, хотя моё отношение к ним не было негативным. Скорее, наоборот, в моей семье вспоминали о том времени в основном только в положительном ключе. Но для меня это была далёкая история, к событиям которой не чувствовал себя сопричастным. А поскольку моя семья неплохо устроилась при новом строе, то и не задумывался особо о то, что пришлось пережить людям, и чего это им стоило. Что было, то было. Жаль, конечно, но таков неумолимый ход истории. Но сейчас, при виде этого призрака из своего то ли прошлого, то ли будущего, до меня неожиданно дошла цена вопроса. В мире бизнеса, особенно большого, нет места сантиментам. Либо ты ешь других, либо съедят тебя. Третьего не дано - это аксиома. И как мне казалось, я уже успел приобрести некоторую, так сказать, профессиональную толстокожесть. Но в этот момент меня реально проняло. Неожиданно пришло осознание одной простой вещи - со вчерашнего дня кровь семьи того же дяди Миши, как сломанные и погубленные жизни миллионов других людей, будут уже на моей совести. Как и судьба страны, моей страны, как ни крути. И на этот раз самооправдания в стиле "я тут не причем", не канают. Моё бездействие и есть соучастие в том, что должно произойти.
Словно в ответ на мои мысли, солнце закрыли тучи и всё вокруг потускнело. Идти домой расхотелось, и присев на ближайшую скамейку я невидящим взглядом тупо уставился в одну точку. Никогда не отличался склонностью к самокопанию, и рефлексия это не для меня. Но сейчас чувство собственной никчёмности одновременно бесило и вгоняло в депрессию. Ведь приходила же мне вчера в голову идея что-то попытаться изменить, скользнула по краю сознания, и ушла при мысли о первых возможных трудностях. Испугался и посчитал невозможным? А может просто использовал как оправдание собственному нежеланию?
Задрал голову и посмотрел на небо, стремительно затягивающееся свинцово-чёрными тучами. Потянуло свежим прохладным ветром. Скоро будет дождь. И именно в этот момент я окончательно понял одну вещь - я не хочу повторения истории! Разрушенные корпуса заводов, и потерявшие работу люди; старики, ради пропитания, роющиеся на помойках; вечно пьяный "гарант", пресмыкающийся перед другими народами - всё это промелькнуло перед моим взором калейдоскопом неприятных воспоминаний, вызвав чувство мерзости и отвращения. И я чуть было не зарычал вслух от охватившей меня злости на самого себя. Не знаю, какой судьбой меня забросило сюда, и было ли это случайностью, природным феноменом, или чьим-то умыслом, но одно я знаю точно - никогда себе не прощу, если не попытаюсь что-нибудь изменить.
Домой вернулся охваченный смятением, разрываемый жаждой деятельности и незнанием того, что же мне делать. Поехать в Москву и замочить пока ещё не вставшего во главе страны Горбачёва? Теоретически, нет ничего невозможного. Нынешние руководители своего народа не боятся, ходят практически без охраны, а достать оружие хотя и затруднительно, но всё же возможно. Вот только, что это даст? Допустим, в этом случае, после кончины Черненко, новым главой страны станет Григорий Романов, о котором в будущем часто будут говорить как о наиболее вероятной альтернативе Меченому в 1985-м году. И, что дальше? Страна получит ещё два десятилетия стабильной жизни, что, безусловно, плюс. Но нет никакой гарантии, что после смерти Романова, которая, если мне не изменяет память, произошла за семь-восемь лет до случившегося со мной события, к власти не придёт аналог "дорогого Михаила Сергеевича". Ведь и в моей истории, он не сам к власти пришёл. Его долго и упорно вели, расчищая путь и устраняя конкурентов. Правда, потом, многие из тех, кто способствовал его возвышению, рвали на себе волосы. Но поздно пить "Боржоми", когда почки отвалились. В конце концов, среди нынешней номенклатуры уже сложилась солидная прослойка людей, которые просто мечтают сменить свой статус простых управляющих "народным хозяйством", и стать полноценными "владельцами заводов, газет, пароходов". Именно они стали той самой "группой поддержки", которая сначала двигала Горбачёва, а когда он перестал их устраивать, то и Ельцина. Добавим к этому "национальные кадры", многие из которых давно желают изменить своё место "губернаторов имперских провинций" на руководителей собственных "суверенных" государств, пусть их даже на карте сразу не отыщешь. И это не говоря о так называемой "творческой интеллигенции", которая давно заражена вольнодумством и антисоветизмом. И ведь эти люди никуда не денутся и в будущем. Так что нет никакой гарантии того, что не будет реинкарнации "Перестройки", "нового мышления" и прочего потока сознания, приведшего в итоге к развалу страны. И далеко не факт, что аналог Ельцина в будущем не окажется хуже своего, так сказать, прототипа. Хорошо, если всё пройдёт по китайскому варианту, с жёстким подавлением выступлений "борцов на свободу" и постепенной трансформации государства в полукапиталистическую страну. И то, далеко не факт. Как-то читал, что в Китае всё висело чуть ли не на волоске. Китайцам буквально повезло, что на момент известных событий на площади Тяньаньмэнь в 1989-м году, в стране не было двух отправившихся с зарубежными визитами членов политбюро, стоявших на либерально-реформаторской платформе. Будь хоть один из них в Пекине, то консерваторы могли и не получить большинства голосов, и решение о разгоне демонстрации студентов не было бы принято. И что стало с Китаем в этом случае? Смотрим, что происходило в моей стране после августа 1991-го года, и много думаем.