Я так же выгляжу сейчас?
Ходили слухи, что отец избил его за то, что он родился не в России.
— Ты убегаешь от него? — спросил он, и его твердый голос перекрыл шум, доносящийся из святилища.
Мое сердцебиение ускорилось в груди, трепеща, как птица, пытающаяся вырваться из клетки. В горле пересохло, я не могла произнести ни слова. Все, что я могла сделать, это кивнуть головой, прежде чем опустить взгляд в пол, мое тело затопил страх перед тем, что может сделать этот запасной наследник.
Появится ли когда-нибудь еще возможность сбежать от Юрия? Он будет рассматривать меня под гребаным микроскопом, запрет в каменной башне. Может, буду сидеть в какой-нибудь клетке, когда он узнает, что это я помогла спланировать засаду. Или вообще буду лежать в могиле.
— Иди.
Моя голова дернулась вверх от грубой команды, тепло от его хватки исчезло. Я не понимала почему, ведь если он сдаст меня, его повысят в должности, и для презираемого второго сына, это заманчивая идея.
Николай нахмурил брови, насмехаясь надо мной, когда я не пошевелилась.
— Ты говоришь по-английски? Я сказал, беги нахрен отсюда, — он мотнул головой в сторону заброшенного коридора. — Уходи, пока есть шанс. Юрий и люди моего отца побеждают. У тебя осталось совсем немного времени, потом он пошлет кого-нибудь на поиски своей невесты. Я скажу, что видел, как тебя запихивали в машину. Это поможет выиграть немного времени, — он провел татуированной рукой по голове, бормоча себе под нос, что ему нужно подучить русский язык.
Я была в шоке, но я не тупая.
Повернулась и побежала, понятия не имея, сдержит Николай Волков свое слово или нет. Но не собиралась стоять и выяснять это. Моя рука дрожала от адреналина и страха, соскальзывая с гладкой латунной дверной ручки.
— Черт, — крикнула я, пытаясь снова открыть дверь.
Это слово показалось мне неуклюжим во рту, но было приятно произнести его, пока каждая капля разочарования разливалась по моему телу. Я с юных лет говорила на двух языках, но за последние несколько месяцев заставила себя усовершенствоваться. Если переживу сегодняшний день, буду говорить только на английском.
Раздался громкий хлопок, когда я упала в кладовку, ударившись коленями о старую брусчатку. Слои юбок почти не смягчили удар. Я поползла по полу, даже не потрудившись встать, поскольку во рту скопилась желчь. Отдаленные крики становились громче. Время будто замедлилось, когда я пыталась сорвать платье, не заботясь о том, что в спешке царапаю себя.
Я едва замечала холод в комнате, когда стояла там совершенно голая, уставившись на девственно-белый кружевной комплект, который клочьями валялся на полу. Первое, что я сделаю, когда приеду в Штаты, — это пересплю с кем-нибудь. Сказки о том, что я ценная из-за своей невинности, вылетели в чертово окно.
Я не была невинна.
Может, они и одели меня в белое, но теперь мои руки в крови. Эти мужики думали, что я покорно сяду на колени? К черту послушание.
Грубая ткань мужской кофты царапнула мою кожу, когда я натянула ее через голову, растрепав прическу. Хорошо, что кофта не на молнии, иначе из-за неаккуратности я бы прищемила кожу. Я порылась в черном рюкзаке, который был спрятан в темном углу, затаив дыхание, искала поддельные документы. Мои плечи опустились от облегчения, когда кончики пальцев наткнулись на фальшивый паспорт.
Прошло не более пяти минут с тех пор, как начался хаос, но я знала, что времени все равно мало. Закинула рюкзак на плечи и перелезла через кучу мебели. Я выбрала эту кладовку, потому что здесь есть окно, выходящее в сторону от любого из главных выходов.
Выбравшись наружу, прохладный воздух целовал мою разгоряченную кожу, пока я готовилась к небольшому падению. Воздух со свистом вырвался из моих легких, ноги погрузились во влажную землю. Я обернулась, ища знакомую фигуру, улыбнувшись, когда заметила скорчившегося мужчину. Его гибкое тело прижалось к каменной стене здания, он выглянул из-за угла, напомнив пантеру из джунглей.
Гладкий. Точный. Смертоносный.
Словно услышав мои мысли, он повернул голову ко мне лицом. Резкие черты его красивого лица казались еще злее, чем обычно, а голубые глаза холоднее.
— Андрей, — мой голос дрогнул от сдерживаемых эмоций. Я шагнула к нему, но мои движения замедлились из-за того, что он сжимал челюсть, оглядывая меня с ног до головы.
— Ты не убила его, Таша, — сказал он, слова были такими же ледяными, как и его взгляд.
Таким тоном он разговаривал с другими, но никогда со мной.