— Не то, чтобы у тебя был выбор. Если ты не хочешь со мной поспорить, разумеется.
Я не хотел.
— Окей, я прихожу туда, они видят моё лицо, узнают…
— Ты будешь в маске. Дорогой, изящной, такой и иной венецианский дож позавидует. И голос она тоже изменит, гарантирую.
— Хорошо. Я хожу там, неузнанный. Источаю пафос, что дальше?
— Смотришь на этих ничтожеств и говоришь, что такой шлак выкупать тебе нахрен не надо. Они-то на это так надеются…
— Ты же в курсе, что это тоже пытка?
Кейра улыбнулась.
— По сути — да. Формально — нет. По крайней мере, если никто не узнает, что ты притворяешься.
Никто и не узнал. Я так старательно делал вид, что мне не страшно, и так тщательно изображал высокомерный пафос… Всё это в давящем на плечи каменном мешке, находящемся, кажется, в сотне метров под Городом, в окружении смертоносных чар, которые моментально вырубили бы меня, отойди я от светлой хоть на пару шагов. Там, в тюрьме, предназначенной для того, чтобы содержать моих сородичей, Кейра казалась мне не столько спутником, сколько конвоиром, стоило бы ей только пожелать, и я уже никогда в жизни не покинул бы этих мрачных и сырых стен. Не знаю, произвела ли вся наша постановка хоть какое-то впечатление на тех двоих, но я был просто счастлив снова выйти на свет. Она не обманула меня! Она не оставила меня там!
— Неплохо, Демонёнок, неплохо, — Кейра прервала затянувшееся молчание, только когда мы вернулись в Город (тюрьмы и пыточные, разумеется, находились за пределами его «благословенных» стен), впрочем, разговор поначалу не клеился. Мы шли молча по неширокой улице, больше похожей на тенистую аллею. Цветущие платаны, старая брусчатка под ногами, невысокие домики из белого ракушечника, увитые плющом — идиллия. Меня, впрочем, не покидало ощущение натужности и искусственности.
— Зачем мы здесь, светлая? — спросил я, не сомневаясь, что мы шли именно здесь не просто так, и есть какое-то «зачем».
— Ради контраста. Многие улицы, по которым проходят те, кто заслужил прощения и права вернуться, выглядят вот так вот. Порой души, обожжённые и изуродованные злом, пройдя все испытания и ритуалы очищения тут даже селятся.
— Но это же… Натужно как-то. Нелепо.
— Создатели Города не были дураками. Возможно и здесь скрыта какая-та тайная мудрость, только тебе её постигать слишком рано… — Кейра вздохнула и продолжила: — А мне уже малость поздно. Кушать мы идём, Демонёнок. Я лично проголодалась, а тут неподалёку был славный ресторанчик. Уже совсем немного осталось.
— Но… У меня с собой и денег-то практически нет. Я не смогу расплатиться!
— Я же приглашаю, Демонёнок! Счёт оплачивает тот, кто пригласил, если ты не в курсе.
Я этого не знал, да оно ничего и не изменило бы — внутри меня всё равно бурлило и требовало непонятно чего привычное с детства «мужчина должен платить за женщину!»
— Хорошо… — проговорил я с трудом, после нелёгкой внутренней борьбы, — тогда я приглашу тебя в любое место на твой выбор, когда ты решишь заглянуть в наши края.
— Замётано. А мы пришли, — Кейра толкнула дверь двухэтажного здания, стилизованного под японскую пагоду. Я проследовал за ней.
Внутри всё было… Азиатским, как смешно бы это не звучало. Нет, там не было этих смешных низеньких столиков, мебель стояла вполне традиционная, но все эти ширмы, шторы, бумажные фонарики, бамбуковые стебли, украшавшие все столы и кресла, японские миниатюры и каллиграфия на стенах. Кланяющиеся и смирные официанты. Кейра была тут не впервые — да чёрт возьми, у неё тут даже был любимый столик, в самом укромном и незаметном уголке, за которым (о, чудо!) никто не сидел. Я шёл за светлой, и сердце в моей груди билось от страха всё сильнее и громче. Когда официант оставил меню и отошёл, я буквально выпалил: — Кейра! — и тут же затих смущённо.
— В чём дело, Демонёнок? — удивилась она.
— Я… Ну… В общем… Не особо хорошо владею…
— Господи, какие мелочи! Тут всегда можно попросить принести обычные приборы, если ты не умеешь есть палочками.
Я улыбнулся и кивнул головой. На самом деле, мне и ножом с вилкой не приходилось есть в приличном обществе, и я боялся опозориться уже в этом. Хотя, мысль, что мне чуть было не пришлось страдать ещё и с палочками, немного успокаивала. Я открыл меню, и стал мучительно вглядываться в вязь рукописного, с завитушками и подчёркиваниями, списка пытаясь найти хоть одно знакомое слово. Нет, они, разумеется, попадались и даже часто, но особого понимания не добавляли. Салат из хрустящей утки с личи, зёрнами граната и соусом Хойсин… Э-э-э-эм, что, простите? Вьетнамский салат с креветками и помело? Когда официант подошёл уточнить заказ, я с мольбой в глазах уставился на светлую, и она взяла эту обязанность на себя. Не уверен, но, кажется, они говорили по-эльфийски.
— Спасибо! — только и смог сказать я её наедине, — Вот уж никогда бы не подумал оказаться в таком месте, да ещё и на вашей земле.
— Ну, во-первых, мне хочется вкусно поесть, а ты мне неплохо помог и заслужил мою благодарность. Видишь, Демонёнок, это совсем не сложно.
Я не смог быстро придумать, что мне на это ответить. Честно — я даже не совсем понял, была это искренняя щедрость или скрытая издёвка.
— А во-вторых, тебе не помешало бы увидеть на этом берегу хоть что-то, кроме моего дома и казематов. Знаешь, весь Город не сводится к казармам и тюрьмам. А мы тут далеко не такие аскеты и спартанцы, как рисует порой ваша пропаганда. Глядишь, и в голове что-нибудь прояснится.
— Ваше вино, — так вовремя подошедший юноша с подносом не только поставил на наш столик пару хрустальных бокалов с кровью невинно убиенного белого винограда (я улыбнулся этому обороту речи, родившемуся почему-то в моей голове), но и избавил меня от необходимости придумывать умный ответ, — и небольшой комплемент от нашего повара.
Хм. А мне везёт сегодня… Да мне уже не первую неделю прёт, как от куратора отказался, так и началось. Неужели удастся и?.. Мои размышления прервала Кейра. Она подняла бокал и намеревалась произнести тост. Я торопливо взялся за свой.
— За успешный поиск своего места в жизни.
Это намёк? Впрочем, лезть в бутылку я не стал. Мы сидели, болтали о чём-то неважном, потом принесли наш заказ (ага, «наш»!) и мы принялись за еду. Было вкусно, но в тот момент попытки не опозориться перед Кейрой занимали меня куда больше, чем вкус блюд. Я держал непривычные приборы с опаской, то и дело поглядывая на светлую и пытаясь копировать её движения, а потому ел медленно, с опаской, непрерывно ругая про себя собственную неуклюжесть и невежество. Светлая, впрочем, не замечала моих затруднений — или же снисходительно делала вид, что не замечала. Я был благодарен ей за это. Чертовски благодарен.
Потом мы как-то без переходов оказались у неё дома — дорога никак не отложилась в моей памяти. Там мы принялись за вторую бутылку вина, меня наконец-то окончательно отпустило нервное напряжение, к тому же домашнее застолье не требовало от меня чудес этикета. И всё было бы просто замечательно, но очередное её «Демонёнок» почему-то вывело меня из себя. Выбесило. Наверное, я стал слишком храбрым от вина или, может быть, после освобождения от кураторства Найт, мне показалось клёвой идеей убедить и Кейру не ставить себя слишком уж высоко…
— Когда ты перестанешь так меня называть, в конце-то концов?!
— Как только ты, Демонёнок, сделаешься чем-то большим и лучшим чем-то, что я вижу сейчас.
— Я стал! Я уже давно не тот, каким был при нашей первой встрече…
— Второй, третьей и всех последующих, — рассмеялась Кейра, — полегче, Демонёнок, я не стану делать скидок на то, что ты пьян, если ты скажешь какую-нибудь глупость!
Здесь, наверное, стоило остановиться, а то и вовсе дать заднюю, виновато улыбнуться, долить вина в оба бокала и перевести тему разговора. Стоило. Но весь этот день, спутанный и бессвязный, как стёкла в калейдоскопе, видимо, должен был закончиться именно так. Я вскочил. Память моя услужливо подкинула слова Кейры, сказанные давным-давно.