— Может еще легкие ограды сделать? — не обращая внимания на бубнеж, предложил отец Тихон. — И чтоб их с крыши было видно. Если кто ночью пройдет — с утра увидим.
— Легкие — это из чего?
— Ветки, старый картон, да что угодно. Здесь же задача — сигнал заметить, а не оборониться.
— Вроде сигнализации? А что, неплохая идея. Можно… Кстати, вчера ребята три ржавых автомата притащили — удалось починить?
— Два из трех точно смастерят, — ответил отец Тихон, поглаживая бороду.
— А что сборщики яиц? — внезапно спросил Егерь у докладчика, демонстрируя, что успевает и с отцом Тихоном говорить, и рапорт слушать. — Есть успехи? Накануне обещали три нормы от обычного собрать.
— Еще не дошел до этого пункта, — объяснил парень. — Но обещание выполнили: яйца на кухне. И не голубиные, что-то покрупнее…
Спустя две недели после возникновения община Егеря насчитывала более шестидесяти человек, включая мужчин, женщин, стариков и детей. Среди них были и те, кто пришел в себя неподалеку, и те, кто собирался уходить из города, но, пообщавшись с Егерем, остался. Трое успели побывать в Уралобурге и сумели оттуда сбежать. Как Егерь и предполагал, дела у нового города шли не блестяще: со всех сторон его окружали конкуренты, и охрана ежедневно вступала в перестрелки с соседями. Тем не менее Уралобург продолжал наращивать количество вооруженных людей и постоянно объявлял всё новые городские кварталы своей территорией.
— …рейдерскими группами доставлены: тара пластиковая для воды, объемом…
— Егерь! — донесся со двора крик Обреза. — Егерь! Пляши! Мы нашли ее!
Егерь поморщился, но подошел к окну и открыл его.
— Чего орешь? — недовольно спросил он. — Совещание у меня. Кого вы там нашли?
— Ирину Сергеевну! В трамвае сидела! Не погибла — спит!
— Маму? — Дыхание у Егеря перехватило, изнутри словно обдало жаром. — Мою маму?!
Для спящих, чьего пробуждения по какой-либо причине особенно ждали. Егерь специально отвел два этажа в одном из подъездов. Помимо жены Виктора и отца Люськи, там лежало тело бывшей девушки Егеря, найденное поисковой группой в один из первых дней, когда община только начала собирать спящих повсюду. Там же находились тела мужей, жен, детей, родителей, а то и просто друзей других членов общины. Их было не очень много, места оставалось еще предостаточно, но людей в общине становилось все больше, а поисковые группы, собирающие спящих на улицах, уходили дальше и дальше. Это означало, что рано или поздно будут заполнены все помещения и здесь.
Над мамой Егеря уже хлопотали две женщины, убирая грязь с лица и рук. Здесь же находился и Док — гроза Дикого Ёбурга Виктор, — которого Егерь обязал осматривать всех, кого доставляли в общину. И бодрствующих, и спящих.
Ворвавшись в комнату, Егерь внезапно ощутил слабость в коленях и замер на пороге. Мама почти не изменилась, лишь лицо ее казалось неестественно серым. На ней были та самая ветровка, легкие брюки и туфли, в которых она собиралась ехать по магазинам много лет тому назад.
— Обычный случай. Спит. Переломов и травм, как и признаков близкого пробуждения, нет, — коротко доложил Док, но Егерь его даже не слушал.
Он осторожно подошел к кровати, опустился на колени, провел ладонью по лицу мамы.
— Так, красавицы, идите перекурите, — велел Обрез, показывая женщинам на дверь. — И вы все тоже. Чего надо?
Собравшиеся было на шум люди, оживленно переговариваясь, начали расходиться.
— Ну а ты куда прешь, опиум для народа? — проворчал Обрез, косясь на священника.
— Уйди с дороги, шумный птенец, — невозмутимо ответствовал отец Тихон. Оттеснил Обреза и протиснулся в комнату. Немного помолчав, положил руку на плечо Егерю: — Наградил тебя Господь за труды твои. Благое дело для людей делаешь.
— Я только что понял… я ведь уже смирился с ее смертью, — тихо сказал Егерь.
— Егерь здесь? — спросили от входа. — Там, кажется, проблемы к нам пришли. Видел кто-нибудь Егеря?
— Что за проблемы? — Егерь поднялся и повернулся к двери.
— Опять соседи с претензиями.
— Отец Тихон, — попросил Егерь, — ты тут присмотри…
Чужаков остановили возле баррикады, в квартале от входа во двор. В этот раз никто за оружие не хватался, да и было их всего человек пять. Стоило Егерю пройти под аркой и оказаться на улице, как он сразу их приметил, стоящих в окружении своих людей.
Остановившись, Егерь глубоко вдохнул свежий и влажный воздух. Часть улицы перед входом во двор была расчищена от растительности, но дальше, до самого пруда, природа продолжала диктовать свои условия. Над все еще зелеными зарослями кустов то здесь, то там поднимались в небо стройные березы с густыми желтыми кронами. Впереди, над зеркалом пруда, большое открытое пространство, не истыканное зловещими «свечками» высотных зданий, красиво пламенело оттенками красного: от ярких и светлых тонов высоко в небе до темных пастелей ближе к горизонту.