Как бы безобразна ни была будка, сама по себе она мало что значила для Дуэйна Больше всего ему хотелось слушать звуки выстрелов, но приглушенные. Наушники не только не давали оглохнуть, они делали пальбу цивилизованной, почти музыкальной. В наушниках он полностью сливался с этими звуками. Они сохраняли свою мощь, не неся наказания. Звуки как бы громадной волной подхватывали его, но наушники помогали не утонуть.
Когда он вошел в дом, вся семья, за исключением Дики, собралась за кухонным столом. У каждого была в руке ручка, и перед каждым лежали чистые листки бумаги. Маленький Майк сидел на коленях Карлы, сжав в кулачке цветной карандаш как охотничий нож. Коротышка Джо Куме расположился возле Нелли. Лица всех, кроме маленького Майка, выражали серьезную сосредоточенность. На близнецах были зеркальные солнцезащитные очки.
Дуэйн прошел в свой кабинет и взял наушники, которые висели в шкафчике с оружием. Повесив их на шею, он вернулся на кухню. Если они делают цивилизованными звуки выстрелов «магнума» 44-го калибра, то, чем черт не шутит, придадут цивилизованность манерам обращения в его семье.
– Если я услышу хоть одно грубое слово в свой адрес, тут же их нацеплю, – предупредил он, глядя на Карлу.
– Дуэйн, мы все составляем список наших пророчеств и пожеланий на ближайшие сто лет, – сказала Карла. – Завтра они будут запечатаны в «капсуле времени».
– Мое самое сокровенное желание – не услышать в ближайшие сто лет ни от кого ни одного грубого слова, – проговорил Дуэйн, наливая себе пива. – Хотя это не пророчество.
– В последнее время он был груб, разве не так? – сказала Минерва.
Дуэйн почти надел наушники на голову.
– Продолжай… выдай что-нибудь этакое порезче.
– Дуэйн, если ты хочешь присоединиться к семье, садись и веди себя подобающим образом, – заметила Карла.
Дуэйн сел и какое-то время смотрел на зеркальные очки близнецов, в которых увидел четыре изображения самого себя, по одному в каждой из линз. Как он ни старался, но не мог определить, в каком настроении сегодня находятся двойняшки.
– Мое второе желание – никогда больше не входить в состав жюри по отбору картин на выставках, – прибавил он.
– Дуэйн, помолчи. Ты справился с порученной работой, – продолжала Карла. – Ты проголосовал точно так, как мы с Джейси хотели.
– Я собиралась нарисовать портрет Линды Лав-лей. По-моему, она жертва, – сказала Минерва.
– Ну и что тебе помешало? – спросил Дуэйн.
– «Глубокую глотку» перестали показывать, и ее лицо стерлось у меня из памяти, – ответила Минерва.
– У меня тоже из памяти стерлись все ваши лица, – съязвил Дуэйн. – Во время ваших набегов домой я не успеваю их запоминать.
После того, как он сказал это, на кухне появилась Джейси с заплаканным лицом. Дуэйн подумал, что его замечание могло задеть ее. Она могла расценить его слова как упрек в том, что отбивает у него его семью. Но Джейси, если и слышала его, то не показала виду. Она вынула из холодильника бутылку белого вина, из шкафа – бокал, бросила два кусочка льда в него и, не проронив ни слова, вышла.
– Ее сын был моложе меня, когда его убили, – сказал Джек, едва за Джейси закрылась дверь.
Никто не нашелся что сказать.
– Меня никогда не убьют, – заявил Джек, нервно пиная ножку стола.
– Молчи! Грешно так говорить! – осадила Карла сына.
– Я видел, как вчера был убит человек, – заметил коротышка Джо Куме. От звука его голоса, слышать который имела привилегию исключительно одна Нелли, да и то нечасто, все буквально обмерли.
– Кто? Ты ничего мне не говорил об этом, – упрекнула его Нелли.
– Летчик самолета-опылителя, – смущенно ответил коротышка Джо, заметив, что все смотрят на него. – Его самолет резко пошел вниз, а не вверх, и он погиб при ударе.
– Ты никогда не говорил мне об этом, – повторила Нелли.
– Не хотел огорчать тебя, – пробормотал Джо, сильнее смущаясь под пристальными взглядами семейства Муров. – Всякого могут убить. Все дело в везении. Подобное может случиться в любое время… днем и ночью.
– Прекрати, Джо. Ты действуешь мне на нервы, – возмутилась Карла. – Давай поговорим о чем-нибудь другом, и потом в будущее надо передавать оптимистические пожелания.
– Не наезжай на него, мама! – вспылила Нелли. – По телефону ты всегда хотела поговорить с ним, а когда он, наконец, добрался до нас и старается принять участие в разговоре, ты затыкаешь ему рот.
– Я не наезжаю на него, – громко ответила Карла. – Я просто хотела, чтобы он помолчал, если ни о чем другом не может говорить, как только о смерти.
– Его убил высоковольтный кабель на съемочной площадке, – проговорила Джулия. – На нем не было изоляции. Он едва прикоснулся к нему… и ни малейшего шанса!
Дуэйн заметил, как задрожали ее губы, и в следующую секунду дочь, рыдая, бросилась на грудь отца, чем очень удивила маленького Майка, который даже перестал тыкать по столу карандашом.
– Вот чего ты добился, Джо! – вскричала Карла, тоже чуть не плача.
– Джек первый начал, – заступился за Джо Дуэйн, обнимая Джулию.
Даже Джека пробрало; он снял очки и швырнул их на стол.
– Я бы не стал хвататься за голый кабель, – сказал он. – Я слежу за такими вещами.
Джулия перестала реветь и закричала на него:
– Заткнись! Ты ни разу не был на съемочной площадке. Откуда тебе знать, где там лежит этот кабель.
Джек взял фломастер и, прицелившись, бросил его в маленького Майка. Как всегда, бросок оказался безошибочным. Мягкое перо угодило ему точно в лоб, оставив синюю отметку. Малыш от удивления открыл рот.
– Ты мог попасть ребенку в глаз! – закричала Карла, вскакивая со стула.
– Это всего лишь фломастер, – попытался оправдаться Джек.
Джулия выскользнула из рук отца, схватила сахарницу и высыпала содержимое на голову брата.
– Ты ни разу там не был! – продолжала она. – Ты ничего не знаешь. Тебя могло убить на месте!
– Ах ты, сука! – сорвался со своего места Джек, кидаясь на сестру с кулаками, но, заметив приближающуюся мать, поспешил скрыться за второй дверью.
Джулия снова бросилась на шею отца, заливаясь сильнее прежнего.
– Поймаю – надеру задницу! – прокричала вслед сыну Карла, но вместо того, чтобы преследовать Джека, сама расплакалась и выскочила из кухни через другую дверь.
– Ты не можешь постоять за себя! – набросилась на Джо Нелли. – Мать готова сделать из тебя отбивную! Я сойду с ума!
Джо покраснел как рак и, чуть не плача, заторопился к двери, бормоча на ходу:
– Я – к себе.
– Я—с тобой! Я не могу жить в этом доме. Он меня сводит с ума! – заявила она, исчезая за дверью. Джулия оставила отца и устремилась за ними.
– А ты куда? – спросил Дуэйн.
– Врезать Джеку. Он не должен был говорить, что знает, как поступать на съемочной площадке.
– Веселая у тебя семейка, – проговорила Минерва, когда кухня опустела. Маленький Майк, оставленный без присмотра, пытался пырнуть кошку карандашом. – Хотя и не очень стабильная.
– А кто очень стабилен?
– Я, – гордо произнесла Минерва. – После всего, что я пережила, появляется стабильность.
– У меня не хватило бы сил.
Барбет начала хандрить, разбуженная семейной ссорой. Дуэйн поднял фломастер, который Джек швырнул в маленького Майка, надел на него колпачок и отдал Барбет Та немедленно сунула новую игрушку в рот.
Дуэйн отправился посмотреть, чем занимаются Джек и Джулия. Близнецы стояли около машин, отчаянно споря, но камнями не бросались. К нему подбежал Шорти и носом уткнулся в ноги. В тяжелую минуту он любил там прятать голову.