Однако, когда он показался на кухне, там встретила его только Минерва.
– Кто выиграл матч?
– Какая тебе разница, если ты не следишь за бейсболом? – резко ответила Минерва.
– Я просто проверял, как работают мои голосовые связки, Минерва, – оправдался он. – Я не пытался вложить в свои слова какой-то определенный смысл. Я вообще перестал понимать, что к чему.
– Нет, ты не перестал и понимаешь порой очень даже хорошо, – сказала она, стыдясь, что резко, даже грубо, ответила ему. В практике Минервы такие моменты отмечались крайне редко. – Ты не хочешь выпить кофе? – продолжала она. – На тебе нет лица.
Дуэйн и вправду чувствовал себя отвратительно. Ночью ему снилось кошмары, в которых он наталкивается на Карлу в самых невероятных местах. Одним из таких мест был аэропорт в Оклахома-сити, где он оказался только однажды.
– Джейси встала и уехала, – доложила Минерва. – Почему люди отправляются плавать на озеро ночью – выше моего разумения. Меня и днем в него не затащить. Как Джуниор?
– Собирается поститься.
– По-моему, он подхватил анорексию.
– Анорексию нельзя подхватить.
– Вечно ты любишь спорить, – рассердилась Минерва. – Еще как можно подхватить анорексию. От лошадей и крупного рогатого скота. Если бы Джуниор оставался нефтяником, с ним бы ничего не стряслось.
Дуэйн хотел было объяснить ей различие между анорексией и антраксом,[9] но потом решил, что не стоит. Минерва впервые за много лет была настроена доброжелательно, а если он примется объяснять ей, что к чему, ничего хорошего не жди.
Часы, как ни странно, показывали только половину седьмого. Он натянул ботинки и поехал в город.
Джейси, как и следовало ожидать, завтракала в «Молочной королеве».
– Значит, с утра пораньше выпрыгнул из кровати, не так ли? – спросила она.
– Конечно. Я не хочу, чтобы у детей сложилось неправильное представление об их отце.
Джейси внимательно посмотрела на него, и по ее глазам он понял, что она несчастна.
– Я не хотела шутить о любви, Дуэйн, – тихо проговорила она. – Сегодня я не в настроении.
– Извини, – быстро сказал он.
– Я понимаю, что немного пофлиртовала, но такой уж у меня характер, – пожав плечами, призналась она. Джейси на миг задумалась, дуя на свой кофе, потом добавила: – По правде говоря, это все, что осталось от моего характера… так… один лишь призрак.
В который раз он видел перед собой разочарованную женщину, хотя совсем недавно, во время репетиции и за ужином, она была полна радости и веселья. Даже лежа на кровати, она представлялась ему женщиной, в которой жизнь била ключом, что так резко контрастировала с его апатией.
Теперь же Джейси сама впала в апатию. Она прижала длинные пальцы к вискам, как бы пытаясь снять головную боль.
– Болит?
– Когда Карла вернется? – вопросом на вопрос ответила Джейси.
– Не знаю. Возможно, сегодня. Обычно у матери она долго не задерживается.
– Хорошо. Хочется надеяться, что сегодня.
Ее глаза внезапно покраснели. Она резко встала и схватила свою сумочку и расческу.
– Она мне нужна, – проговорила Джейси. Сдерживая слезы, она бросилась из кафе. Дуэйн быстро последовал за ней. Джейси остановилась у своего «мерседеса» и, продолжая плакать, принялась рыться в изящной сумочке.
– И сумка вроде невелика, – проговорила она, – а вечно не могу найти в ней ключи, когда спешу.
Наконец ключи отыскались, и она вскочила в машину.
– Тебе чем-нибудь помочь? – спросил Дуэйн.
– Нет! – отрезала Джейси. – Ты мне не нужен. Мне нужна Карла.
Не зная, что делать, Дуэйн отступил от машины. Джейси отъехала немного от кафе и остановилась. Потом, высунувшись из окна, она сказала:
– Я не заплатила за завтрак. Можешь заплатить, если хочешь помочь.
– С удовольствием, – сказал Дуэйн.
ГЛАВА 55
Уплатив за завтрак, Дуэйн отправился к себе в офис, но остановил машину в ста ярдах от теннисного корта. Люди, ехавшие по дороге, махали ему рукой. После того, как ему махнули рукой пять или шесть раз, Дуэйн осознал, что никак не реагирует на приветствие. Смутившись, он помчался на озеро и влез в свою лодку. Ему хотелось очутиться, там, где никто не махал бы ему руками.
Медленно дрейфуя в лодке, он никак не мог отделаться от чувства тревоги. Жизнь стала совершенно ненормальной. Его семья начала распухать и расползаться в разные стороны. Благодаря нежданному вмешательству Джейси она начала формироваться в другом месте… и получалось, что им он больше не нужен. Каким-то образом недели за две Джейси удалось подружиться с Карлой и остальными членами его семьи, которые один за другим покинули его.
Было от чего загрустить. Жена и его давняя подруга нуждались друг в друге, но ни та, ни другая как будто не нуждались в нем.
В отдельные яркие моменты Джейси затмевала женщину его мечты. Он не раз ловил себя на том, что готов опять в нее влюбиться. Когда она снова вкусила весь ужас одиночества, он бросился к ней, желая чем-то помочь и как-то утешить.
Однако ему дали ясно понять, что утешений ждут не от него, а от Карлы.
Пребывая в неопределенности, Дуэйн был полон дурных предчувствий. Медленно перемещаясь по темной поверхности озера, он попытался представить, как ведут себя Карла и Джейси наедине. У Карлы было много подруг. Дуэйн подумал о том, что он особо никогда не задумывался над тем, о чем они говорят или что делают, когда оказываются вместе. Скорее всего, бегают по магазинам и покупают себе шмотки, пьют пиво или флиртуют с теми, кто рядом, решил он. Ну, еще говорят о детях или жалуются на мужчин.
Не исключено, что между Карлой и Джейси установилась физическая связь. Неизвестно почему, но такая мысль пришла ему в голову.
Гладь озера была усеяна иловыми черепахами, но попадались и каймановые. Мысль, что Джейси и Карла стали влюбленной парочкой, возникла и не покидала его – как и все эти черепахи, плавающие вокруг лодки.
А если у них это серьезно?
Он сказал себе, что думать такое про двух респектабельных женщин – верх глупости. Возможно, ничего подобного не происходит между Джейси и Карлой. Не далее как три недели назад, когда они принимали ванну, Карла особо предупредила его, чтобы он не строил какие бы то ни было догадки на ее счет.
– А что такого? – спросил он.
– А то, что ты ровным счетом ничего не смыслишь в женщинах, – заявила Карла. – Если ты начнешь воображать невесть что, то всем придется несладко.
– Я всегда думал, что знал тебя, – неуверенно проговорил Дуэйн. – Как-никак, а мы женаты двадцать два года.
– Да, кое-что ты знаешь, – согласилась Карла. – Вещей пять-шесть. Десять – в лучшем случае.
– А сколько вещей надо знать о человеке? – спросил он и тут же пожалел о вырвавшихся словах.
– О тебе достаточно знать три… ну четыре вещи, – со смехом ответила Карла. – Что касается меня, то миллион. Каждый день обо мне можно узнавать множество новых вещей.
– Перечисли хотя бы некоторые, – с вызовом попросил он.
– Они не имеют названия, Дуэйн. Это просто чувства. Они подобны тем маленьким цветам, о которых я читала в одном журнале, что распускаются на час всего лишь раз в двадцать лет. Мое маленькое чувство может распуститься однажды за всю нашу долгую супружескую жизнь, а ты будешь сидеть в двух шагах и ничего не заметишь.
Свою тираду она произнесла довольно безрадостным голосом. В то время Дуэйн не воспринял ее серьезно. Чувство – не растение. Нет никаких оснований считать, что расцвести можно только однажды, находясь в законном браке.
Но теперь, ощутив на собственной шкуре, как чувство неудовлетворенности жизнью, неведомое прежде, пышным цветом распускается в его душе, он понял, что Карла ничуть не преувеличивала. Он не был дураком, чтобы утверждать, что все знает о Карле. В последнее время, когда их сексуальные отношения пошли на убыль, лежа в кровати после не слишком волнующих моментов физической близости, Дуэйн смотрел на Карлу и говорил себе, что рядом с ним лежит какая-то странная женщина, которую он совсем не знает.