– Никто его не слушает, ведь так?
Бэт пожал плечами.
– Это смешно. После того, что произошло, нам надо объединиться, не позволять кому-то нас разделять.
– Он в любом случае нацелился на нас. Он не друг нежити. Он сын Валентина Моргенштерна. – У нее загорелись глаза. – Он может попытаться заставить нас со временем бросить нефилимов, чтобы он мог преследовать их. Но если у него получится стереть их с лица земли, следующие будем мы.
Бэт сцепил и расцепил свои ладони, потом, кажется, пришел к какому-то решению.
– Знаю, ты права, – сказал он и пошел к столу в углу комнаты. Он вернулся с курткой для нее, носками и ботинками. Отдал их ей. – Просто сделай мне одолжение и ничего такого не говори сегодня днем. Эмоции будут и так зашкаливать.
Она накинула на плечи куртку.
– Сегодня днем? А что сегодня днем?
Он вздохнул.
– Похороны.
– Я Морин прибью, – сказала Изабель. Она открыла обе дверцы шкафа Алека и скидывала в кучу его вещи на пол.
Саймон лежал с босыми ногами на одной из кроватей – Джейса? Алека? – скинув свои ботинки с пряжками. Хотя тело у него не шибко и болело, все равно было замечательно оказаться на мягкой поверхности, после многих часов, проведенных на жестком грязном полу Дюморта.
– Тебе придется бороться со всеми вампирами Нью-Йорка, чтобы добраться до нее, – сказал он. – Очевидно, они ее любят.
– О вкусах не спорят. – Изабель держала темно-синий свитер, в котором Саймон узнал свитер Алека, по большей части по дыркам в манжетах. – Значит, Рафаэль привел тебя сюда, чтобы ты мог поговорить с моим отцом?
Саймон приподнялся на локти, чтобы посмотреть на нее.
– Думаешь, все пройдет нормально?
– Конечно, почему нет. Мой отец любит поболтать.
В ее голосе слышалась горечь. Саймон наклонился вперед, но когда она подняла свою голову, она ему улыбалась, и он подумал, что просто выдумал это себе.
– Хотя, кто знает, что случится, с сегодняшним нападением на Цитадель. – Она терзала свою нижнюю губу. – Это могло бы означать, что они отменили собрание, или провели его раньше. Очевидно, что Себастьян представляет большую проблему, чем они думали. Он не должен был даже близко подходить к Цитадели.
– Ну, – сказал Саймон. – Он – Сумеречный Охотник.
– Нет, не Охотник, – со злостью проговорила Изабель, и сдернула зеленый свитер с деревянной вешалки. – Кроме того, он – мужчина.
– Прости, – сказал Саймон. – Должно быть, это выматывает, ждать, чтобы увидеть, чем обернется сражение. Скольких людей они пропустили?
– Пятьдесят или шестьдесят, – сказала Изабель. – Я хотела пойти, но они не пустили.
В ее голосе слышались сдержанные нотки, которые означали, что они закрыли тему, о которой ей не хотелось разговаривать.
– Я бы волновался за тебя, – сказал он.
Он увидел, как она нехотя расплывается в улыбке.
– Померь это, – сказала она и бросила ему зеленый свитер, немного менее поношенный, чем остальные.
– Ты уверена, что это нормально, если я позаимствую одежду?
– Ты не можешь разгуливать вот так, сказала она. – Ты выглядишь так, словно сбежал из любовного романа. – Изабель драматично приложила ладонь ко лбу. – Ох, Лорд Монтгомери, что вы собираетесь со мной делать в этой спальне, когда я здесь одна и вся ваша? Невинная дева, и беззащитная?
Она расстегнула свою куртку и швырнула ее на пол, оставаясь в белом обтягивающем топе. Она одарила его страстным взглядом.
– Моя добродетель в безопасности?
– Я, ааа…что? – спросил Саймон, который временно лишился дара речи.
– Я знаю, что ты опасный мужчина, – произнесла Изабель, приближаясь к кровати, покачивая бедрами. Она расстегнула свои брюки и скинула их на пол. На ней остались черные трусики шортиками. – Кто-то называет тебя развратником. Все знают, что с женщинами ты искуситель в своей поэтической рубашке с буфами и соблазнительных штанах.
Она забралась на кровать и поползла к нему, смотря на него словно кобра, собирающаяся напасть на мангуста.
– Очень прошу тебя, подумай о моей невинности, – выдохнула она. – И моем бедном ранимом сердце.
Саймон решил, что это очень смахивало на ролевые игры в Драконах и Подземельях, только намного забавнее.
– Лорд Монтгомери не думает ни о чем, кроме своих собственных желаний, – проговорил он грубоватым голосом. – Я скажу тебе кое-что еще. У Лорда Монтгомери есть очень большое поместье … и довольно большие земли, тоже.
Изабель захихикала, и Саймон почувствовал, как под ним подрагивается кровать.
– Ладно, я не ожидала, что ты так увлечешься.
– Лорд Монтгомери всегда превосходит ожидания, – сказала Сайман, обхватывая Изабель за талию, и перекатываясь с ней так, что теперь она оказалась под ним, и ее темные волосы распластались по подушке.
– Матери, заприте своих дочерей, потом – своих служанок, потом заприте себя. Лорд Монтгомери вышел на охоту на женщин.
Изабель обхватила руками его лицо.
– Мой лорд, – сказала она, ее глаза блестели. – Боюсь, что я больше не могу выносить ваших чар и вашей мужественности. Пожалуйста, делайте со мной все, что хотите.
Саймон не был уверен, как бы поступил Лорд Монтгомери, но он знал, чего хочет он. Он наклонился и прижался к ее губам в долгом поцелуе. Она раскрыла свои губы, и вдруг все превратилось в сладкий темный жар, губы Изабель скользили по его губам, сначала дрязняще, затем сильнее. Она пахла так же, как и всегда, одурманивающим запахом роз и крови. Он прижался губами к пульсирующему местечку у нее на шее, нежно покусывая одними губами, и Иззи стала ловить ртом воздух. Ее руки коснулись его рубашки, и он начал переживать, что она без пуговиц, но Изабель схватилась своими сильными руками за ткань и разорвала рубашку пополам, оставляя ее болтаться на его плечах.
– Боже, эта штука рвется, как бумага, – воскликнула она, стягивая с себя свой топ. Она успела снять его на половину, когда открылась дверь, и в комнату вошел Алек.
– Иззи, ты… – начал он. Выпучил глаза и попятился назад, до тех пор, пока головой не врезался в стену позади себя. – Что он здесь делает?
Изабель натянула свой топ назад и посмотрела на брата.
– Ты теперь не стучишься?
– Это… это моя спальня! – прошипел Алек. Казалось, он старался не смотреть на Иззи и Саймона, которые на самом деле были в очень компрометирующем положении. Саймон быстренько скатился с Изабель, которая села, стряхивая с себя невидимые пушинки. Саймон поднимался намного медленнее, пытаясь держать вместе разорванные края рубашки.
– Почему вся моя одежда на полу? – спросил Алек.
– Я пыталась найти что-нибудь одеть Саймону, – объяснила Изабель. – Морин напялила на него кожаные штаны и мешковатую рубашку, потому что он был ее рабом из любовного романа.
– Он был ее что?
– Ее рабом из любовного романа, – повторила Изабель, будто Алек был конкретным тормозом.
Алек тряхнул головой так, словно видел плохой сон.
– Знаешь что? Не объясняй. Просто – оденься, вы оба оденьтесь.
– Ты ведь не уйдешь, так? – спросила Изабель сердито, соскальзывая с кровати. Она подняла свою куртку и накинула ее на плечи, потом швырнула Саймону зеленый свитер. Он с радостью надел его на себя взамен той поэтической рубахи, которая все равно превратилась в веревочки.
– Нет, это моя комната, кроме того, мне надо с тобой поговорить, Изабель. – Голос Алека был резким. Саймон схватил джинсы и обувь с пола и отправился в ванну, чтобы переодеться, специально тратя на это много времени. Когда он вернулся, Изабель сидела на мятой постели, выглядевшая натянутой и напряженной.
– Значит, они опять открывают Портал, чтобы перевести всех? Хорошо.
– Хорошо, но что я почувствовал – Алек неосознанно положил свою руку на предплечье, около его руны парабатай – не есть хорошо. Джейс не умер, – торопливо добавил он, когда Изабель побледнела, – Я бы знал, если бы это было так. Но что-то случилось. Думаю, что-то, связанное с небесным огнем.