Но они ничего не нашли. Огонь Блистательного, однажды заключенный в лезвие, не торопился населить другое оружие или хотя бы покинуть тело Джейса и переместиться в любой другой сосуд. Брат Захария рассказывал Клэри, что в самом начале Сумеречные охотники, нефилимы пытались заключить священный огонь в оружие – во что-то, что можно было обратить против демонов. Им это не удалось, поэтому их выбор пал на клинки серафимов. В конце концов, Безмолвные Братья сдались. Огонь Блистательного покоился в венах Джейса словно змея, и лучшее на что он мог надеяться, – это контролировать его, чтобы тот не уничтожил юношу.
Прозвучал громкий звуковой сигнал полученного сообщения, Изабель снова открыла крышку своего телефона.
– Мама пишет, чтобы мы сейчас же возвращались в Институт, – сказала она. – Устраивается заседание. И нам нужно быть там. – Она встала, отряхнув грязь со своего платья. – Я бы пригласила тебя, – сказала она Саймону, – но ты же знаешь, что тебе запрещено из-за того, что ты стал нежитью и все такое.
– Я помню, – поднимаясь на ноги, ответил Саймон. Клэри тоже встала с земли и, протянув руку Джейсу, помогла тому подняться.
– Мы с Саймоном отправляемся за рождественскими покупками, – сказала она. – Но вы с нами не идете, потому что мы хотим купить вам подарки.
Алек выглядел испуганным.
– О, Боже. Это значит, что я тоже должен купить вам подарки?
Клэри покачала головой.
– Разве Сумеречные охотники… ты же слышал про Рождество?
Она вдруг вспомнила про довольно печальный ужин у Люка на День благодарения, когда Джейс, которого попросили разрезать индейку, уделал птицу мечом, пока от нее не остались лишь маленькие индюшачьи остатки. Может, нет?
– Мы обмениваемся подарками, чтим смену времен года, – сказала Изабель. – Мы праздновали зиму Ангела. Он отмечается в тот день, когда Орудия Смерти были вручены Джонатану Сумеречному охотнику. Но, похоже, Охотников стало раздражать, что на праздники примитивных они остаются в стороне, так что большинство Институтов устраивают рождественские вечеринки. Самая знаменитая – в Лондоне. – Она пожала плечами. – Просто не думаю, что ее будут устраивать… в этом году.
– Ох. – Клэри чувствовала себя ужасно. Конечно, они не хотели праздновать Рождество после того, как потеряли Макса. – Ладно, тогда позвольте нам хотя бы купить вам подарки. Необязательно устраивать вечеринку или что-то в этом роде.
– Точно, – Саймон вскинул руки вверх. – Мне нужно купить подарки на Хануку. Это предусмотрено еврейским законом. Еврейский Бог – злой Бог. И очень любящий подарки.
Клэри улыбнулась ему. В последнее время ему все легче удается произносить слово «Бог».
Джейс вздохнул и поцеловал Клэри – легкое касание губами ее виска на прощание, но даже от этого ее накрыла дрожь. Невозможность нормально дотронуться до Джейса или поцеловать его начинала выводить ее из себя. Она пообещала ему, что это не будет иметь значения, что она будет любить его, даже если они никогда снова не смогут коснуться друг друга. Но все равно ей очень это не нравилось – не нравилось отсутствие уверенности в том, как они всегда подходили друг другу физически.
– Увидимся позже, – проговорил Джейс. – Я вернусь с Алеком и Иззи…
– А вот и нет, – неожиданно сказала Изабель. – Ты сломал Алеку телефон. Конечно, нам всем давно хотелось это сделать…
– ИЗАБЕЛЬ, – вскрикнул Алек.
– Но дело в том, что ты его парабатай, и ты единственный, кто не был у Магнуса. Сходи и поговори с ним.
– И что я ему скажу? – спросил Джейс. – Нельзя сказать человеку, чтобы он не расставался с тобой… Или можно, – поспешно добавил он, заметив выражение лица Алека. – Кто может сказать? Я попытаюсь.
– Спасибо. – Алек хлопнул Джейса по плечу. – Я слышал, что ты можешь быть очаровательным, когда захочешь.
– Я слышал то же самое, – ответил Джейс и, пятясь, побежал прочь. Даже в этом он был грациозен, мрачно подумала Клэри. И сексуален. Определенно, сексуален. В слабом взмахе девушка подняла руку.
– Увидимся позже, – крикнула она. Если к тому времени я не умру от неудовлетворенности.
Семья Фрэй никогда не отличалась религиозными взглядами, но Клэри нравилась Пятая авеню в канун Рождества. В воздухе пахло сладкими жареными каштанами, а в окнах отражались серебристые, синие, зеленые и красные огни. В этом году на каждом фонарном столбе висели большие круглые хрустальные снежинки, превращавшие зимний солнечный свет в столбы золота. Не говоря уже об огромной елке в Рокфеллеровском центре. Она отбрасывала на них свою тень, когда Клэри и Саймон кутались у входа на каток и наблюдали за туристами, которые падали, пытаясь передвигаться по льду.
Клэри держала в руках горячий шоколад, тепло которого разливалось по всему ее телу. Она ощущала себя почти нормальной: сколько она себя помнила, прийти на Пятую авеню, посмотреть на витрины и елку было их с Саймоном зимней традицией.
– Как в старые добрые времена, да? – будто вторя ее мыслям, сказал он и опустил подбородок на скрещенные руки.
Она мельком взглянула на друга. На нем было черное пальто и шарф, подчеркивающий бледность его кожи. В глазах читалась грусть, говорящая о том, что он давно не питался кровью. Он выглядел тем, кем и являлся – голодным усталым вампиром.
«Да, – подумала она. – Почти как в старые добрые времена».
– Теперь нужно больше покупать подарков, – сказала Клэри. – А еще извечно болезненный вопрос, что купить своему возлюбленному на первое Рождество с тех пор, как вы начали встречаться.
– Что подарить Сумеречному охотнику, у которого все есть, – усмехнулся Саймон.
– В основном Джейс любит оружие, – сказала девушка. – Он любит книги, но у них в Институте есть огромная библиотека. Ему нравится классическая музыка… – Она просияла. Саймон был музыкантом, хотя их группа и была ужасной и постоянно меняла название (в данный момент они назывались «Смертельным Суфле»), но он учился.
– Что бы ты подарил тому, кто любит играть на фортепьяно?
– Фортепьяно.
– Саймон.
– Огромный метроном, который также можно использовать в качестве оружия?
Клэри раздраженно вздохнула.
– Ноты. Рахманинов будет сложноват, но он любит трудности.
– Отличная идея. Надо посмотреть, есть ли здесь музыкальный магазин. – Клэри допила горячий шоколад, бросила стаканчик в ближайшее мусорное ведро и достала телефон. – Что насчет тебя? Что ты даришь Изабель?
– Понятия не имею, – проговорил Саймон. Они уже шли по авеню, где улицы заполонил постоянный поток прохожих, пялящихся на витрины.
– Ой, да ладно. С Изабель все просто.
– Ты же вроде о моей девушке говоришь. – Брови Саймона сошлись вместе на переносице. – Я так думаю. Я не уверен. Мы это не обсуждали. Отношения, я имею в виду.
– Ты уже должен РВСО, Саймон.
– Что?
– Разобраться в своих отношениях. Что это и к чему приведет. Вы парень с девушкой, вам просто весело вместе, «все сложно» или что? Когда она расскажет о тебе своим родителям? Тебе разрешено встречаться с другими?
Саймон побледнел.
– Что? Ты серьезно?
– Серьезно. А тем временем – духи! – Клэри схватила Саймона сзади за пальто и потащила в магазин косметики. Внутри он оказался крупным с рядами блестящих пузырьков повсюду. – И что-то необычное, – сказала она, направляясь в отдел с духами. – Изабель не захочет пахнуть как все остальные. Ей бы захотелось пахнуть инжиром, или ветивером, или…
– Инжиром? У инжира есть запах? – Саймон выглядел испуганным. Клэри уже была готова рассмеяться над ним, когда у нее зажужжал телефон. Мама.
«ВЫ ГДЕ?»
Клэри закатила глаза и написала ответ. Джослин до сих пор нервничала, когда думала, что ее дочь встречалась с Джейсом. Хотя, как отметила Клэри, Джейс был, наверно, самым безопасным в мире парнем, поскольку ему в крайней степени запрещалось: 1) сердиться; 2) совершать сексуальные домогательства и 3) делать все, что может вызвать прилив адреналина.