Папа пожал плечами и вернулся к чтению.
Я хотела спросить у него про развод, но быстро передумала. Легче разговорить кирпичную стену, чем моего отца. Схватив со стола яблоко, я молча вышла из столовой.
– Поход в библиотеку сегодня в силе? – спросил Том, когда мы встретились с ним в коридоре школы.
«Кулон начал вытворять фокусы, от которых у меня голова пошла кругом. Пришлось его выбросить, поэтому библиотека отменяется», – примерно такую речь я подготовила по пути в школу.
Но любопытство неожиданно взяло вверх над разумом, и поэтому я ответила:
– Конечно. Том, а про какие переводчики ты…
Я не успела договорить. Меня прервала Моника, которая подошла к нам и громко выругалась:
– Дерьмо! Я насквозь промокла!
– Что-нибудь слышала о зонтах? – спросил Том, еле сдерживая улыбку.
– Я не настроена на твой сарказм, – она помахала ладонью перед лицом, будто веером. – Ветер сбил зонт из моих рук и… это ещё что такое?!
Мы с Томом одновременно обернулись, проследив за взглядом Моники.
С противоположной стороны коридора в нашу сторону несся Оскар. Под его ногами был старенький скейт, а на лице – широкая улыбка.
– Тебя отчислят! – кричала Элли, бежавшая вслед за ним. – Скейтборды в школе запрещены, идиот!
– В сумасшедшем доме без изменений, – заявил Том.
– Когда-нибудь он собьёт человека, – разозлилась Моника. – Возможно, меня!
Оскар затормозил перед нами и ловко спрыгнул со скейта.
– Джуди, как голова? – ухмыльнулся он. – Больше не чудились дома-призраки?
Я смерила его взглядом.
– Завязывай, – Том дал ему подзатыльник.
– Ау-ау! – отмахнулся от него Оскар. – Я пытаюсь поднять вам настроение. Вы свои лица видели?
– Эй, а где твои учебники? – спросила Моника, когда Оскар заключил её в свои объятия. – Через минуту звонок.
– Я пропущу историю.
– Тебя точно отчислят, – Элли приложила указательные пальцы к вискам и закрыла глаза. – У меня голова раскалывается из-за тебя.
– Америка была открыта в 1493 году – это единственное, что нужно знать коренному американцу, – произнёс Оскар с серьёзным выражением лица. – Вся остальная история не имеет никакого значения.
– 1492 году, – поправил его Том.
– Ты не похож на индейца, – Моника отступила на шаг и прищурила глаза, пытаясь разглядеть в Оскаре то, чего раньше никогда не замечала.
– При чем тут индейцы? – удивился Оскар.
– Я всю ночь готовила твою проектную работу, – круглое лицо Элли приобрело багровый оттенок. – Если ты уйдёшь, я всё расскажу маме.
– Ты серьёзно? – засмеялся Оскар. – На меня эта угроза перестала действовать лет десять назад.
Накалившуюся обстановку спас прозвеневший звонок. Оскар подмигнул Монике, встал на скейт и уехал в сторону выхода.
Мы разошлись по аудиториям, договорившись чуть позже встретиться в кафетерии.
– Кто он такой? – спросила Моника, когда мы рассаживались по партам в кабинете истории. – Никогда его раньше не видела.
В классе было шумно: гремели парты, скрипели стулья, шуршали учебники и тетради. Ученики наперебой делились друг с другом новостями. Голос Моники тонул в общей какофонии звуков, и я сделала вид, что не услышала её.
Открыв рюкзак, я полезла за учебником и ручкой, но кончики моих пальцев наткнулись на что-то острое. Отдернув руку, я заглянула внутрь рюкзака и опешила.
Какого чёрта?!
Я резко втянула носом воздух, но кислорода в нём оказалось так мало, что я начала задыхаться. Окружающие продолжали готовиться к уроку, не обращая на меня внимания. Я замерла, как кролик перед удавом, глядя на кулон, лежащий на дне рюкзака.
– Джуди, приём! – Моника, сидящая за соседней партой, потянула меня за джемпер. – Ты чего застыла?
Моё сердце колотилось так сильно, что болели ребра. Каким образом кулон, который я вчера выбросила, вновь оказался в моем рюкзаке?
– У этой Джуди сели батарейки, несите новую… – пробормотала Моника.
– Что? – я сложила руки на груди, чтобы скрыть дрожь, и обернулась к подруге. – Ты что-то сказала?
Она кивнула. Её тёмные глаза блестели, а губы были растянуты в хитрой полуулыбке. Я проследила за её взглядом и наткнулась на брюнета, стоящего рядом с мисс Дэвис. Это ещё кто такой? Мне пришлось приложить усилия, чтобы не распахнуть рта от удивления. Новые лица в нашем городе были такой же редкостью, как снег в Росфилде. Стоит заметить, что в последний раз снег здесь выпал десять лет назад.
– Добрый день, – сказала учительница, оглядывая класс. – Рада сообщить вам хорошую новость…
События сменялись одно за другим, не давая мне возможности осмыслить происходящее. Я обессиленно рухнула на стул, не сводя пристального взгляда с новенького. Карие, почти чёрные глаза, высокие скулы, родинка на левой щеке. В правом ухе покачивалась серёжка в виде креста, а на груди висел чёрный камень, напоминающий опал. Он был не похож на росфилдских парней, и поэтому все взгляды были направлены на него, и мой не стал исключением.