Альфред был котом крайне любопытным и расположенным к путешествиям. Он часто посещал разные страны с миссис Пападопулос, и чаще всего Грецию. На международных рейсах он сидел в удобной кошачьей переноске, а по Лондону ездил в просторной кожаной сумке своей хозяйки, высунув голову наружу и глядя по сторонам. Иногда даже забирался в рюкзак Тоби, где тот его обнаруживал, уже придя в школу. Если бы мысли мальчика не были заняты исключительно отъездом, он бы проверил, что Альфред заперт дома и никуда не денется. Но он не мог думать ни о чём, кроме отъезда, а потому не видел, как Альфред грациозно запрыгнул в багажник вслед за тенью и устроился в складках одеяла.
Лето ещё не сдавалось. Они мчались по дороге мимо короткой выжженной травы и утомлённых деревьев, а солнце немилосердно жарило сквозь лобовое стекло. Под щёлканье поворотника они въехали на развязку.
– Ox, – сказала мама через несколько минут. Её взгляд метался между приборной панелью, телефоном и дорогой. Она нажимала кнопки.
– Осторожней, мам.
– Столько народу… – мама затормозила и вгляделась вперёд. – Я… э-э-э, я не узнаю это место.
– Лучше найди, где встать.
Мама остановилась у обочины.
– Мам, здесь нельзя останавливаться.
Машина сзади объехала их, истошно сигналя.
Тоби проверил телефон: потрясающе, нет связи. Снова раздался гудок: их обогнул тёмный силуэт, за ним другой. Водитель проезжавшего мимо грузовика опустил стекло и что-то крикнул.
Мама тоже опустила стекло.
– Пошёл ты! – крикнула она.
Тоби смотрел на маму в недоумении. Он никогда не видел, чтобы она выходила из себя. Вообще никогда.
Впереди около съезда был знак. Тоби выскочил из машины и побежал к нему.
– Тоби! – донёсся сзади мамин панический вопль.
На знаке было написано:
ЭНДЖЕЛ-ЛЕЙН
Частная территория
Когда он развернулся, чтобы идти назад в машину, то увидел в дальнем конце пыльной улицы рабочих. Они кирками и лопатами рыли землю, а один закрывал участок дороги красно-белыми загородками. Он был старше остальных, седоволосый и с сигаретой в зубах. Тоби видел, как дымок от неё змеится вверх. Не может быть. Разумеется, нет. Это не мог быть тот же рабочий, которого Тоби видел в Лондоне и Маргите.
– Тоби! – мама стояла рядом с машиной.
Тоби вернулся к ней, они сели обратно.
– Пожалуйста, Тоби, больше так не делай.
– Я хотел посмотреть, где мы. Энджел-лейн. Включи аварийку, мам, здесь нельзя останавливаться.
– Я думала, ты хочешь сбежать.
– Мам, мне тринадцать, куда я побегу? У тебя есть карта?
– Я… эм… э-э-э…
– Ты клала её в сумку.
Она покопалась в сумке и нашла карту, но, кажется, не смогла прочитать. Тоби взял её и вгляделся:
– Окей, нам сюда.
Рядом кто-то истошно сигналил. Мама смотрела в никуда.
– Мама!
Её подбородок задрожал, и Тоби понял, что мама вот-вот заплачет.
– Всё в порядке, мам, – сказал он тихо. – Мы почти приехали. Ты нас довезла.
Мама, казалось, не сразу поняла смысл слов Тоби. Она всхлипнула. Тоби взял её за руку. Под мамиными глазами он заметил зеленовато-синие круги.
– Ты нас довезла, – мягко повторил Тоби.
Она точно была готова заплакать.
– Мам, не плачь! Не сейчас! Мы почти приехали.
Мама улыбнулась, достала из сумки промокшие салфетки и высморкалась. Когда они проезжали Энджел-лейн, Тоби смотрел туда и думал, что либо для дорожных работ нанимают старых седых курильщиков, либо творится что-то странное.
Пока Тоби и мама вдвоём затаскивали большой ящик по лестнице в свою новую квартиру, тень выскользнула из багажника. Вскоре Альфред тоже выпрыгнул и отправился за тенью, которая скрылась за мусорными контейнерами.
В новой квартире стояла полутьма. Свет в коридоре не работал, у ламп не было абажуров, и светили они тускло. Даже безжалостно палящее солнце не могло развеять этот сумрак. Мебель горчичного цвета и коричневые ковры только добавляли мрачности. Воздух здесь был затхлым, а на кухне стоял тяжёлый дух плесени.
Комната Тоби оказалась в дальнем конце квартиры. На полу лежал жёсткий зелёный ковёр, на подоконнике валялась дохлая муха, на окне висели кофейного цвета занавески. Всё выглядело совершенно безрадостно. Тоби взял с собой только часть вещей, потому что знал, что ещё вернётся в старый дом до того, как его продадут (ему по-прежнему казалось, что продажа дома – просто нелепая выдумка). Пока что с ним было только самое необходимое. Но теперь, оказавшись в пустой комнате с коричневыми занавесками и зелёным ковром, он жалел, что не взял с собой всё. Особенно Альфреда. В конце концов, кот проводил с Тоби не меньше времени, чем с миссис Пападопулос.