– Не зови её так, – напомнила мама. – И вообще, речь не об этом. Тебе нужно побыть с сыном.
– Не попадись полиции, Хелен, – сказал папа, скрываясь из вида.
Повисла тишина. Мама смотрела сквозь стеклянные двери на сад, сжимая в руках ланчбокс. Там не было ничего, кроме большого бука. Тоби чувствовал, что дурной сон всё ещё не ушёл.
– Ты ведь не попадёшься полиции, правда, мам?
– М-м-м? – Мама отвернулась от дверей. – Нет, Тоби, не попадусь.
– Ох! Папа не допил свой кофе. Я сделаю ему новый.
– Ты опоздаешь в школу.
– Не. Времени полно.
Отнести кофе наверх оказалось сложнее, чем Тоби думал. Он наполнил чашку до краёв, и теперь ему предстояло преодолеть три пролёта и несколько поворотов. На стене лестницы мелькал свет, играющий с листьями бука. Одно было хорошо: солнце прогнало дурной сон. Тоби донёс чашку до двери папиного кабинета, не разлив ни капли, но его ждала самая сложная часть: надо было поставить чашку на стол. Тоби пролил немного, и по разложенным бумагам расползлось кофейное пятно.
– О, да ради всего!.. – воскликнул папа. – Тоби!
– Прости, пап.
– Ты нарочно ведёшь себя глупо? Зачем ты налил до краёв?
– Я хотел…
– Выйди!
Тоби смотрел, как коричневая жидкость впитывается в бумагу.
– Это твой роман, да, пап?
Папа искал, чем вытереть пролитое.
Он писал едкие, иногда откровенно злые тексты, которые продавал телевидению и радиостанциям, саркастичные статьи для газет, а недавно стал ещё и спичрайтером в министерстве. Тоби нравилось всем рассказывать, что его папа работает на правительство, и нравилось ездить с папой в министерство. Мальчик замечал, что остальные работники любили его папу, звали его «мистер Портер», говорили, какой он замечательный. Но папу больше всего интересовал его роман, которому он посвящал всё своё свободное время: по утрам, вечерам, в выходные. Он даже перестал возить Тоби на лодочный пруд, как раньше. Или хотя бы куда-нибудь. Сколько Тоби себя помнил, папа всегда работал над романом.
Мама говорила, что начал он задолго до рождения Тоби. Написанное уже занимало целую полку, и каждый день туда добавлялось ещё несколько страниц. Тоби думал, что из этого получится самая длинная книга в истории. Среди обычных белых листов, по большей части исписанных от руки, встречались разноцветные страницы, Кое-какие были смяты и выкинуты в мусорную корзину, но потом вынуты оттуда и помещены к остальным. Папа мог писать даже на старых конвертах и, как Тоби однажды заметил со странной смесью раздражения и гордости, в одной из его старых тетрадок. Действие романа происходило в мире, который назывался Бальтазар. Полностью выдуманная история, но папа никак не мог подвести роман к сказочному финалу. Судя по всему, вообще хоть к какому-нибудь финалу.
Глядя на расползающиеся по бумаге кофейные пятна, Тоби почувствовал тяжесть в груди. Он уничтожил работу папиной жизни.
– Это же не «Королевство над морем», да, пап?
– Ты ещё тут?
На самом деле, Тоби принёс отцу кофе, не только чтобы его порадовать. Тоби ненавидел школу, поэтому изо всех сил медлил и старался собираться как можно дольше. Дело было не в уроках, которые ему иногда нравились, но по большей части вообще не волновали его, и не в учителях, которые ему по большей части нравились, но иногда оставляли равнодушным. Дело было в одноклассниках. Они яростно ненавидели Тоби.
Когда он вышел из дома, тяжесть от дурного сна вернулась. Он физически ощущал её на своих плечах. Казалось, сон ползёт за ним по Арнольд-стрит, как свинцовая туча. Что-то точно взбежало по его шее, проползло по голове и оставило чувство, будто за ним наблюдают. Убеждённость в этом была настолько сильной, что Тоби даже обернулся, но увидел лишь обычные утренние тени деревьев.
Чем ближе он подходил к школе, тем медленнее шёл и тем чаще останавливался, чтобы разглядеть что-нибудь, что привлекало его внимание. У входа в парк он задержался, чтобы посмотреть на дорожные работы. Красно-белые загородки окружали канаву. Рядом стоял знак с требовательной надписью: «ВЫБИРАЙТЕ ПУТИ ОБХОДА». Тоби заглянул в канаву.
Она оказалась глубокой. Внутри ни труб, ни кабелей, а рабочий всего один, с седыми волосами и серебристой щетиной. Он смотрел в никуда, в уголке его рта торчала самокрутка. Мальчика он заметил не сразу.
– Всё нормально, шеф?
– Глубоко тут, – сказал Тоби. – Что вы делаете?
– Чиним.
– Что чините?
– Да ерунда. Ты не опоздаешь в школу?
Тоби глубоко вдохнул, громко выдохнул и пошёл дальше, пиная мелкие камешки и раздражая идущих навстречу людей, которые старались увернуться от них.