— Юные леди! — торжественным тоном провозгласил профессор Клок. — Перед вами господин Портунус, скрипач его величества императора луны, старший среди шутов властелина призраков и теней… хотя шутки его обычно бессловесны. Ради вас, юные леди, он проделал долгий путь, посему настройте свои ножки на танец. Хо, хо, хо!
Тут легкий, как перышко, профессор подпрыгнул никак не меньше чем на три фута и приземлился на самые кончики пальцев, а господин Портунус тем временем оставался на месте, потирая ладони и по-стариковски хихикая.
— Какой вульгарный молодой человек! Просто дешевый ярмарочный шут, — шепнула Фиолетта Вигилия Прунелле Шантеклер.
Прунелла, внимательно разглядывавшая молодого профессора, тоже шепотом ответила:
— По-моему, когда-то он был у нас конюхом. Я видела его только однажды, но уверена, что не ошиблась. Почему Примула считает возможным приглашать в преподаватели столь ничтожных людей?
Прунелле, конечно же, никаких подробностей о болезни Ранульфа не сообщали.
Примула между тем встревожилась. Она не нашлась что сказать и только шевелила губами. Наконец она повернулась к старику и доверительно сообщила ему, что рада знакомству с еще одним мастером иглы; после чего обратилась к профессору Клоку и проворковала:
— Я просто обязана вышить пару шлепанцев в подарок на день рождения любезному доктору и хочу, чтобы рисунок был самым оригинальным, так что, может быть, этот джентльмен подаст мне какую-нибудь идею.
Тут профессор совершил еще один безумный пируэт и, от радости захлопав в ладоши, воскликнул:
— Да-да, именно Портунус и нужен вам. Портунус научит ваши стежки танцевать под его мелодию, хо-хо-хо!
И, тыча друг друга в ребра, они с Портунусом разразились хохотом.
Наконец, заставив себя успокоиться, профессор предложил Портунусу настроить скрипку и потребовал, чтобы юные леди построились в два ряда для первого танца.
— Начнем с Голубики, — проговорил он.
— Но ведь это всего только простой сельский танец, который любят батрачки, — недовольно оттопырила губку Луноцвета Джимолост.
Прунелла Шантеклер отважно подошла к мисс Примуле и сказала:
— Простите, пожалуйста, но разве мы не можем заниматься уже разученными нами жигами и кадрилями? Моей маме, наверное, не понравится, если мы начнем разучивать что-нибудь новое. Тем более такой вульгарный танец, как Голубику.
— Вульгарный! Вот это новость! — пронзительным голосом вскричал профессор Клок. — Вот что, моя хорошенькая мисс, Голубику танцевали при лунном свете еще в ту пору, когда на месте Луда была только буковая роща между двумя реками. Этот танец Молчаливый народ танцует вдоль всего Млечного Пути. Этот танец соткан из смеха и слез.
— Профессор Клок намеревается учить вас только самым старинным и аристократическим танцам, моя дорогая, — укоризненно проговорила мисс Примула. — Тем, которые принято было танцевать при дворе герцога Обри… Так ведь, профессор?
Старик скрипач уже настраивал свой инструмент, и профессор Клок, явно полагавший, что они и так потратили слишком много времени на разговоры, велел своим ученицам строиться и приготовиться к танцу.
Цветочки Кисл повиновались с большой неохотой, никто из них не считал этого балаганного шута преподавателем, а выученная старомодная пляска им никогда не пригодится.
Однако смычок старого скрипача явно оказался волшебным! В мире, конечно, не нашлось бы другой мелодии, столь же одинокой, зовущей в пляс и манящей! Противиться ей просто не было никакой возможности.
Не понимая, как именно все это произошло, скоро все они шагали, притоптывали, скользили и поворачивались, невзирая на снедавший душу огонь, в то время как мисс Примула в такт качала головой, а профессор Клок, выкрикивая наставления, сновал между танцующими так, что могло показаться, будто они — бусины, а он — нитка, на которую они нанизаны.
Вдруг музыка смолкла, и раскрасневшиеся, смеющиеся, обмахивающиеся платочками Цветочки Кисл попадали на пол возле груды полных мешков в углу, пожалуй, впервые в жизни не думая о том ущербе, который тем самым нанесли собственным юбкам.
Тут мисс Примула крикнула:
— Только не здесь, мои милочки! Только не здесь!
Ощущая легкое удивление, они уже было собрались встать, когда профессор Клок что-то шепнул на ухо наставнице, и, с пониманием кивнув ему, она сказала:
— Очень хорошо, дорогуши, оставайтесь там. Я просто подумала, что пол слишком грязен для вас.
— А что, вообще-то было даже очень забавно, — проговорила Луноцвета Джимолост.
— Да, — согласилась с ней Прунелла Шантеклер. — Этот старик действительно умеет играть!
— Хотелось бы знать, что находится в этих мешках? Яблоки были бы тверже, — сказала Амброзина Мукомолл, с праздным любопытством тыкая в тот, возле которого она сидела.
— И пахнет от них как-то странно, — заметила Луноцвета.
— Жуть! — молвила Прунелла, морща носик. А потом, хихикая, прошептала: — Что, если нашей гусыне уже приготовили и лучок!
Но в этот миг Портунус вновь начал настраивать свою скрипку, и профессор Клок предложил им снова построиться в два ряда.
— На сей раз, мои маленькие мисси, — проговорил он, — мы будем танцевать скорбный и торжественный танец, в котором должна принять участие и мисс Примула. Это очень аристократический танец, его танцевали при дворе герцога Обри! — Последние слова профессор произнес, подражая интонации мисс Примулы, и лукаво подмигнул девочкам, чем очень их насмешил, как и положено шуту.
— Но, прежде чем начать танец, прошу вас выслушать мелодию, — продолжил он. — Итак, Портунус!
— Ну вот! Опять эта Голубика… — презрительно промолвила Прунелла.
Однако слова буквально примерзли к ее губам, и она застыла на месте, околдованная и испуганная.
Это действительно была Голубика, но уже совершенно другая. Ибо с тех пор как они в последний раз слышали этот мотив, он, должно быть, скончался и перенесся в неведомые края, чтобы вернуться на землю гневным духом.
— А теперь все танцуем! — выкрикнул профессор Клок не терпящим возражений тоном.
Повиновались ему лишь из чувства самосохранения, словно движение могло спасти их от этой мелодии, казалось, исходившей из них самих.
пел профессор Клок, в такт мелодии сновали по лабиринту видений Цветочки Кисл.
Но вдруг мелодия изменилась. Стала веселой, и в то же время странной, какой-то зловещей.
пел профессор Клок, сновал между ученицами, впрочем, нет, не сновал, а метался, и с каждым мгновением его песня становилась все пронзительнее, а смех — более диким.
И тут — как и когда, сказать они не могли — к танцу присоединился новый участник.
Он был весь в зеленом, лицо прикрывала черная маска. Он тоже метался по залу, но ни разу никого не коснулся. Никто не мог его разглядеть.
Только Луноцвете Джимолост удалось заметить у него горб на спине.
Глава VII
Амброзий Джимолост ловит ворон, и ему является видение
Господин Амброзий Джимолост, завершив полуденную трапезу, раскуривал трубку на усыпанной маргаритками лужайке в прохладной тени под ветвями огромной, раскидистой и уже желтеющей липы в обществе своей упитанной и уютной половины, дамы Жасмины, дремавшей в соседнем кресле с веером в руке и мопсом на коленях, который, высунув розовый язычок, мирно посапывал.
Господин Амброзий размышлял о скором прибытии янтарного цветка — золотистого восточного вина, его торговый дом владел монополией на его ввоз в Доримар.