Он дышал медленно, и, я бы даже сказал, старательно, что ли. Сначала надувался живот, следом за ним грудь и после небольшой паузы воздух выходил из неплотно сомкнутых губ в виде легкого белого облачка. За исключением передней части тела, незнакомец был абсолютно неподвижен и очень походил на изваяние из камня. К слову говоря, сидел он так вот уже два часа и казалось, ничто не может нарушить эту невозмутимое, замершее спокойствие во плоти. Даже ударившая всего в метре от него молния, оставившая причудливый фульгурит, той совершенно неописуемой красоты, которую может создать лишь стихия.
Ну а сразу же после этого одновременно произошли две вещи:
Ткот из рода бастерий прошел по тропе в наш мир.
Незнакомец на Гибельной скале широко раскрыл глаза.
Глава седьмая
Дорога до дома заняла всего 10 минут. Она заняла бы не больше 3–4, если бы Элемрос не выбрал тот из двух автобусных маршрутов, что выбирали для себя романтики и влюбленные. Ну или туристы. Мэр городка принял решение пустить вторую автобусную линию вдоль берега моря. Так что автобус выезжал через восточные городские ворота, объезжал город по периметру и возвращался обратно, затратив в три раза больше времени, чем первый, практичный маршрут, идущий прямо.
Элемрос был практичным человеком и потому всегда выбирал короткий маршрут. Но сегодня, сами понимаете, был особый случай. Требовалось привести мысли в порядок, поэтому сейчас Элемрос сидел, держа на коленях без умолку болтающего ткота, совершенно не обращая внимания ни на него, ни на открывающийся за автобусным окном вид на море, тихое и спокойное, переливающееся всеми оттенками оранжевого, из-за уже почти опустившегося за горизонт солнца.
Родители Элемроса пропали 7 лет назад. Они не уехали в очередную экспедицию, не попали в аварию, ничего такого. Просто ушли из дома вечером и не вернулись. Элемрос так и не вспомнил до сих пор, что же за последний разговор состоялся у них тогда, перед исчезновением. Из кино и литературы он знал, что это важно.
Но он не помнил.
Все что осталось в памяти — это лица родителей, довольно смутные, и слова Марты о том, что их больше нет в их с Элемросом жизни. Как я уже рассказывал, в доме не было даже их фотографий…
И вот сейчас, спустя столько лет, Элемрос был абсолютно уверен в том, что все забыл. Забыл, что когда-то у него были папа и мама, забыл и навсегда успокоился.
Он ведь был совсем еще юн и не знал, что с любовью всегда так. Можно быть на сто процентов уверенным, что чувства прошли и забылись, но хватает всего лишь самого незначительного события, хоть как-то связанного с прошлым и сердце подскакивает к горлу, а желудок сжимает железной рукой и совершенно естественно во рту из-за этого возникает противный металлический привкус.
Элемрос любил своих родителей, а потому и испытывал сейчас все эти противные ощущения.
— …до сих пор не поблагодарил меня за ловко включенную сигнализацию, — голос ткота прорвался наконец в затуманенный нахлынувшими эмоциями мозг Элемроса. — И вообще, зря ты это затеял. Разговоры и все прочее. Когда бежишь с горы, назад оглядываться глупо и даже опасно, нужно смотреть только вперед.
Элемрос промолчал. Автобусная остановка была всего лишь в минуте ходьбы от их дома. Элемрос еще и непроизвольно ускорил шаг, как только вышел из автобуса. Последние несколько метров он почти бежал. Ткот шуршал в траве и больше не пытался втянуть Элемроса в разговор.
Дверь дома была открыта, а Марта сидела в гостиной, по своей привычке ровно выпрямившись и не касаясь безупречно ровной спиной спинки дивана. Увидев брата, она молча показала ему на стул, который стоял напротив нее.
— Я, пожалуй, подожду на улице, — ткот ни с того ни с сего решил проявить деликатность.
С этими словами он исчез за дверью. Элемрос немного потянул время, тщательно и медленно закрывая замки. Сердце понемногу начинало стучать ровнее и к тому моменту, когда он опустился на стул, почти успокоилось.
— Ты видел, — скорее утверждая, чем спрашивая сказала Марта. — Видел табличку, верно?
— Видел, — кивнул Элемрос. — Ты так тщательно оберегала меня от всего, что связано с нашими родителями и вдруг…
— Хорошо, что ты понимаешь, — кивнула Марта. — Что я именно оберегала. Но сегодня все изменилось. Уж не знаю почему, но я вдруг почувствовала, что пришло время рассказать тебе то, что я хотела приберечь до твоего совершеннолетия.
— Я слушаю, — коротко сказал Элемрос.