— Ты гораздо лучше, — с видимым трудом выговорил он и отвернулся в сад.
Солнце уже вставало над городом и зажигало серебром росу на яблонях, траве и цветах.
— Помнишь, как мы шли через Сад Гостеприимства в такой же серебряный час? — спросил я.
Он посмотрел на меня и молча кивнул. В его глазах отразилась заря, и я понял, что они полны слез.
— С вами было очень классно, — сказал я. — Жаль, что недолго.
— Я решил не будить девчонок, — сказал Эли.
— Конечно, пусть спят.
И я увидел, как Эли моргнул, и слеза не удержалась и потекла по его щеке, вспыхнув оранжевым в лучах рассвета. Он был все-таки очень красив.
РЦС… Какое все-таки скучное название для страны эльфов.
Ги начал выступление с ответным посланием президенту. Это значит, прошло около двух часов, скоро должен и мне ответить.
Выступление было коротким.
«Меня совершенно не интересует, как именно Анри Вальдо попадет ко мне в руки, — сказал он. — Но, если его не будет на корабле РАТ до девяти утра завтра по времени Тессы, мы активируем деглюон на Остиуме».
Ну, да. У нас будет три часа ночи.
Значит, еще не читал мое послание, когда говорил это.
— Анри, мы не только начали эвакуацию, — сказал Эли. — Мы ищем. Наши ребята работают с детекторами, в космопорте уже найдены следы деглюона.
— Значит, деглюон на Остиуме. Я и не сомневался. Ги иногда очень честен. А это не следы моих пробирок?
— Нет. Тот след мы знаем. Есть еще три.
— И вы надеетесь найти пробирки за сутки?
— Если деглюон еще в Рэнд, это возможно.
— А если не в Рэнд? А если его погрузили на гравипланы и развезли по Остиуму?
Эли молчал. Зато пришло послание от Ги: «Мои люди будут ждать тебя в космопорте Остиума. Тебе будет нетрудно узнать катер РАТ. Но не надейся на легкую смерть, старый друг».
Я усмехнулся.
— Радуйся, Эли! У вас в запасе еще где-то сутки.
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Ги решил меня помучить, — объяснил я и кинул ему письмо Ги.
Он вцепился в балюстраду балкона так, что побелели костяшки пальцев.
— Мне не надо было тебе это пересылать? — спросил я.
— Ты все сделал правильно, — очень тихо сказал он. — Мы должны быть в курсе.
В моей комнате послышался шум и звук открываемой двери. Я оглянулся. К нам шли Марго и Лиз.
Нимфа горного ущелья вылетела на балкон и вспыхнула очами на Эли.
— Как ты мог не разбудить нас, паршивец!
— Вы уже знаете?
— Меня разбудила коллега по университету. А я разбудила Лиз.
Марго подошла ко мне и обняла как-то очень нежно. Лиз слегка потеснила ее и, не говоря ни слова, ткнулась мне носиком в плечо. Я погладил ее по золотым волосам.
— Вы позаботитесь о нашей дочке? — спросил я.
— Как же иначе? — сказала Марго.
А Лиз прижалась ко мне сильнее.
— У меня что-то образовалось много денег… как бы мне их вам завещать? — спросил я.
— Твоей дочери и так все достанется, и сыну тоже, — сказала Марго. — А нам нужен ты, а не твои деньги.
— Хорошо, — кивнул я. — Мне бы не хотелось потратить на нотариуса целый час времени из того, что мне осталось. Я верю вам. Зачем нужно что-то записывать?
Я им был безумно благодарен за то, что они не рассказывали о моем несуществующем выборе и моей священной свободе. Марго все-таки жесткая, жестче Лиз и Эли вместе взятых, и мне это нравится, черт возьми! И она гораздо больше похожа на Камиллу, чем Лиз на Джульетту.
— Может быть, тебе поспать? — спросила Лиз. — Ты же не ложился, я права?
— Ты права, но мне бы не хотелось тратить на всякую ерунду последние часы. У нас впереди еще великолепный закат. И в озере, наверное, вода теплая. Мы ведь успеем в космопорт к трем ночи, если пройдем через портал сразу после полуночи?
— Успеем, — кивнул Эли.
Мы позавтракали, потом пошли на озеро. Утром оно было совсем гладкое, как атлас. И теплое, как парное молоко, и песок еще не обжигал. Потом мы обедали в ресторане на берегу. И нигде не взяли с нам денег: ни на пляже, ни в ресторане. Только я почти ничего не ел.
— Эли, ты сможешь закончить мою книгу? — спросил я. — Ты что-нибудь в жизни писал?
— Только отчеты для Бюро и курсовые по математике, — вздохнул он.
— Я допишу, — сказала Лиз. — У меня три книги по психологии. Может быть, это будет не так остроумно, но дотошно точно.
— Хорошо, — кивнул я.
Днем поднялись небольшие волны, но к вечеру снова улеглись, и мы купались на закате, раздвигая руками алую воду.