Массовые нападения на мужчин, в результате чего тех буквально лишают мужского достоинства? Какая-то нелепица. А представить, что такое происходит в Городе Улыбок, да еще и в Рондо? Никогда бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами. А вот, кстати, и они, мои милые глазки. Мне на плечо сел механический жук, еще два тихо жужжали над головой. Дроны! Благодаря им я могу видеть, ведь мои собственные глаза давно уже не воспринимают света. Но дроны видят все, и через специальный беспроводной нейронный интерфейс посылают сигнал прямо мне в мозг. Такая передача занимает всего несколько наносекунд. Поэтому я вижу все в реальном времени. Они словно настоящие глаза, и даже лучше. С их помощью я научился смотреть в нескольких направлениях одновременно, воспринимать несколько картинок и быть в одно мгновение в разных местах. Сидя здесь, в своем доме, в кромешной тьме, я даже сейчас наблюдаю за городом. Мои жучки, невидимые, незаметные, способные пролезть в любую замочную скважину и тончайшую щель, всегда приносят самую свежую информацию.
И какого же было мое удивление, когда я узнал, что за всеми этими странными нападениями на мужчин стоит Кейт, одно из моих лучших творений. Ведь я сконструировал ее не для этого. Как она смогла обойти ограничения программного кода? Как смогла нарушить один из трех фундаментальных законов робототехники и причинить вред человеку? Машина не должна представлять опасность для людей! И все же, такое случилось. Ах, Кейт, моя маленькая девочка, ты была такой прекрасной, такой совершенной, почти идеальной. Я вспомнил, как собирал ее кусочек за кусочком. Я словно сплел ее из тончайших нитей. Такую живую, такую безупречную. Мои руки еще помнили каждый изгиб ее сексуального тела. Она действительно была сексуальной, в отличии от мерзких живых женщин. И все же, она пошла кривой дорожкой. Кейт, моя милая Кейт, ты так разочаровала папочку. Но я еще займусь твоим наказанием, а пока что есть проблемы поважнее. Ты начала нападать на людей. И теперь даже эти умственно отсталые кретины из полицейского управления скоро поймут, что это именно Кейт нападает на людей, та самая Кейт, которую создал я. Я уж молчу о загадочной смерти пастыря Кевина Пароуза, а ведь я был последним, с кем он разговаривал до того как, по одной из версий, выстрелил себе в голову. Скоро мне придется ответить на множество интересных вопросов. Давно я уже так глупо не подставлялся. И самое забавное, что я вообще здесь не причем. Но это еще придется доказать. Кто же знал, что городской защитный код будет взломан, что появится дефективный плачущий клоун, угрожающий разрушить весь город. Да еще эти карты Таро. Я точно такого не предвидел и не подготовился. А значит, придется импровизировать. Не люблю, когда что-то выходит из-под моего контроля. И кто все-таки взломал защитный код города? Такое не под силу человеку, а значит, замешана "INFINITY". Но зачем ей это? Она создана для улучшения жизни горожан. Или все-таки кто-то смог добавить ложку дегтя в нашу бочку меда? Такое мог сделать только Джим.
Нет смысла гадать, придется проведать старого друга. Я посмотрел своими маленькими жужжащими механическими глазами на стакан в моей руке. Цвета были такими же яркими и насыщенными, как и те, которые воспринимали мои настоящие глаза. Хотя это было так давно, что я уже и не помню. Я смотрел на стакан сока, в котором плавали несколько кубиков льда. Гранатовый был моим любимым оттенком красного, а Джим предпочитал багровый. Мы с ним отличались во всем. Мысль об этом заставила меня улыбнуться.
Придется тебя навестить, старина Джимбо, и спросить, не твоих ли это рук дело? Ведь даже сидя в своей клетке, ты остаешься очень опасным. Если я буду вежливым, может, ты даже ответишь мне честно. Только нужно тебя чем-то заинтересовать, и уж я-то знаю чем. Мне нужно было лишь немного пошевелить пальцами, как открылся холодильник и из него выехал маленький контейнер. Еще одно движение - и он подъехал к моему креслу. Я взял его в руки и открыл. Там лежал килограмм сочных красных ягод. При этом тусклом освещении они напоминали скорее маленькие конфетки. Никогда не понимал столь сильного пристрастия Джима к вишням, но это должно развязать ему язык.
Я сделал легкое движение пальцем и в комнате заиграл "Полет валькирии" Вагнера. Еще жест - и музыка стала громче. Несколько еле уловимых жестов - и к креслу подъехал мой гардероб, он был тоже на колесиках и тоже компьютеризирован. Вообще в моем жилище, как и во всех современных домах, использовалась технология "умного дома", полная компьютеризация всего и вся. Вот только интерфейс я использовал другой. Если у всех горожан он был вербальным, и им просто достаточно было отдать голосовую команду, как искусственный интеллект тут же выполнял их приказ, то мне нужно было для это выполнить определенные жесты или пасы руками. Я перестроил систему так потому, что я очень люблю тишину, и не слишком люблю свой голос, как и неживой голос искусственного интеллекта. Мне нравилось сидеть в темноте и тишине, и словно паук дергать за ниточки и наблюдать, как мой дом оживает. Словно играть на невидимых струнах или дирижировать своим оркестром мебели и домашней утвари.
И вот сейчас, я так же провел необходимые жесты, и передо мной оказался длинный плащ, неказистые солнцезащитные очки, сумка, кожаные перчатки, берци, шляпа с широкими полями и трость с набалдашником в виде затаившегося паука.
Я любил носить кожаный плащ. Он легкий и в нем не жарко, даже в теплый весенний день, которых в Городе Улыбок, бывает больше всего. И при этом плащ позволял скрыть мой экзоскелет с встроенным в него арсеналом самого разнообразного оружия. Такой себе компромисс между безопасностью, комфортом и стилем. Очки для того, чтобы скрыть биологическую слепоту. Трость скорее просто для вида. Кожаные перчатки я тоже носил в любое время года, вторая кожа - идеальная защита от этого грязного мира. Ну и, конечно, берцы, очень практичная обувь, на все случаи жизни. А шляпа? Я просто чертовски люблю шляпы, никакого хитрого расчета здесь нет.
На сборы понадобилось всего несколько минут. И вскоре я уже несся на своем аэромобиле по направлению к окраине Рондо. Именно там, подальше от глаз горожан, располагалась больница святого Лаврентия, где держали особо опасных и буйных душевнобольных.
Добрался я примерно за полчаса. Лицевое здание психиатрической клиники походило скорее на какой-то театр или музей, столь декоративной и изысканной была архитектура. Но я знал, что это лишь внешняя оболочка. Тут располагается администрация клиники, находятся кабинеты психиатров и гостиные комнаты для посетителей. Дальше, за этим зданием идет достаточно большой парк, где растут деревья со столь густыми кронами, что они не пропускают крики безумцев в город, не дают безумию распространяться. Вдруг, оно сродни эпидемии? Вдруг, безумием можно заразиться?
И только в глубине этого парка находятся корпуса с палатами для душевно больных. Хотя, скорее уж это камеры, а не палаты. Я обошел два корпуса и направился к третьему.
- Сюда нельзя! - остановил меня охранник, сидевший на входе. - Здесь сидят самые отпетые, чтобы пройти к ним нужен доступ...
- S-ранга, - закончил я фразу, и протянул охраннику пластиковую карточку удостоверения личности.
Охранник сначала проверил ее по своей базе данных, после чего его глаза округлились и он, немного дрожа, пролепетал:
- Пожалуйста проходите, господин Старший Архитектор. Это честь для нас!
Его благоговейный трепет перед моей персоной немного раздражал, но все же, это было даже забавно. Старшие Архитекторы для Города Улыбок, это что-то вроде отцов-основателей для Америки. Хоть мы заведомо отдалились от политики и управления городом, но все же, являемся чуть ли не живыми легендами, и обладаем достаточно широким спектром полномочий.
- Будьте осторожны, господин Старший Архитектор, - сказал мне главврач, когда мы проходили мимо комнат с пациентами. Когда ему доложили, кто пришел, он предпочел сам устроить мне экскурсию. - Не подходите близко к решеткам! Некоторые пациенты плохо реагируют на посетителей. Они могут плеваться или попытаться помочиться на вас. А вон в том номере сидит пациент, что любит стрелять в людей собственной спермой. И он весьма меток, а так же всегда удачно подгадывает момент эакуляции.
Что за нелепица? Будь я тут главным, быстро отучил бы его от этого, хоть это и было бы для него несколько болезненно. Я улыбнулся и покрепче сжал трость. Они слишком цацкаются с этими безумцами. Это опасные уродцы, а не несчастные больные. Но вслух я этого, разумеется, говорить не стал.