Но были еще сигиллы, вырезанные на теле жертвы неизвестным оружием. Также как и приглашенная на место происшествия ведающая Таня, их значения я не знала, но средство, которым они были нанесены… Я уже видела подобные раны с обожженной черной корочкой. И это пугало, так как ответ на вопрос «Кто мог сотворить эти раны?» был простым, однозначным и сложным одновременно.
И теперь мне предстояло решить, буду ли я принимать руту и дальше.
Зо вчера была права насчет оценки моего характера – я никогда не бегала от проблем. История с Мишей и ребенком – досадное исключение. Впрочем, логично было бы предположить, что и мой побег домой из «столицы» и вся спокойная жизнь без заморочек ведающих за последние четыре года – тоже досадное исключение. Вот только, хватит ли мне смелости сейчас снова остаться наедине со своим проклятьем? Отягощенным, благодаря последнему падению, знанием о том, что убийцей Станислава Рыбчика с вероятностью в девяносто пять процентов может быть…
Я вернулась с пробежки к семи утра.
Переодевшись в своей комнате в офисный костюм, я привела себя в порядок и на лишнюю минуту задержалась у зеркала, улавливая малейшие изменения во внешности. Это казалось глупым, так как личные способности никак не влияли на черты лица: цвет глаз, форму бровей или степень пухлости губ. Случай Зо – феномен.
Благодаря матери у меня были смазливые черты лица. При правильном макияже и выразительной мимике я могла казаться настоящей красоткой, но старалась лишний раз это не подчеркивать. От отца достались светло-серые глаза и смоляной цвет волос. Из-за их густоты и жесткости – порой на ощупь можно было предположить, что я крашу волосы не первый год – практически всю свою жизнь я носила длину ниже лопаток. Но последние четыре года регулярно стригла их почти до подбородка и укладывала с косым пробором на левую сторону и несимметричной челкой-локоном на правую.
Фигура у меня была спортивной, рост невысоким. Грудь размера эдак второго, судя по маркировкам производителей нижнего белья, бедра не сильно округлые, руки и ноги худые хрупкие, но не костлявые. На фоне Зо в обтягивающей одежде я зачастую терялась, а в спортивной толстовке, штанах и кепке на пробежке была со спины похожа на мальчика-подростка.
На работу я неизменно носила костюмы – юбку-карандаш ниже колен, белую или кремовую блузку и сапоги-ботфорты на каблуках. Теперь еще прибавятся перчатки выше локтей.
Я никогда не была и не хотела быть яркой. Мой стиль одежды и макияж отражали спокойный устойчивый к стрессу характер, невозмутимость и холодность, немногословие. В школе и университете меня называли селедкой, на работе это прозвище в виду занимаемой мною должности превратилось в «профессионала».
Поправив спадающий на правую сторону локон, я оторвалась от зеркала, забрала рабочую сумку и положила в нее документы из центра – необходимо было убрать их в рабочий сейф подальше от назойливого внимания Гоши, бумаги по текущим делам и пару перчаток.
На выходе из спальни мой взгляд невольно упал на большой старинный сундук у подножия кровати.
Я сделала три судорожных вдоха, тряхнула головой, после чего с мыслью о тяжести бремени, подошла к сундуку, со скрипом открыла крышку и достала командирские часы.
Они были механическими, возрастом старше меня. Циферблат с бледным желто-серым фоном, аккуратными цифрами и черными изящными стрелками. Ремешок я заменила еще лет семь назад на дорогой из черной крокодиловой кожи ручной работы. Когда мастер увидел, для каких часов он предназначался, назвал это кощунством и задрал цену втридорога. Я согласилась, истратив на столь незначительную вещь отцовское содержание за несколько месяцев.
Часы привычно легли на левое запястье. Я застегнула ремешок и уже с большим внутренним спокойствием спустилась вниз.
Завтракали мы в столовой. Отец читал новости и биржевые сводки, Гоша тайком просматривал твиттер на тему новых анекдотов, Иосиф манерно согласно этикету ел французский омлет и невидящим взглядом смотрел на пейзаж за окном.
Наверное, хорошо, что все молчали, занятые каждый своим делом – не последовало лишних вопросов, когда я вместо привычного чая с рутой предпочла чашку с кофе.