На самом деле возраст оружия был куда меньше – изготовили его по специальному заказу около шести лет назад. Но своим внешним видом стилет напоминал именно тонкий узкий кинжал Испанского Золотого века(14*).
У него была простая неброская ручка и такие же ножны. Клинок имел режущую кромку – лезвие, в отличие от классического варианта исполнения. Кончик оставался по-прежнему острым. Стилет мог наносить и колющие, и режущие удары.
Я достала оружие из ножен и всмотрелась в гладкую поверхность клинка. Отражение на металле в свете ночника окрасилось в багряно-красный, цвет крови – специфическое свойство этого стилета. Кинжал будто предупреждал владельца о своей смертоносности.
Я вздрогнула, но не отступила. Интуиция навязчиво нашептывала, что в скором времени стилет может мне понадобиться.
Убрав резную шкатулку обратно под кровать, я положила кинжал к себе под подушку.
А утром, собираясь на работу, почти привычно – как делала это четыре года назад – убрала стилет в голенище правого сапога.
Вторник прошел в размеренном режиме. Я сосредоточилась на работе и смогла на какое-то время отодвинуть мысли о глобальных проблемах на задний план и игнорировать сосущее чувство пустоты на задворках сознания.
А вот среда принесла новости. По всем фронтам.
В первой половине дня ко мне в кабинет в офисе буквально ввалился Гоша.
- Ну и в какую-такую херь ты ввязалась, Оксана Викторовна?!
- Не выражайся, - я оторвалась от изучения документов и подняла голову. – Что-то случилось?
Мужчина выглядел непривычно взволнованным серьезным мрачным и даже капельку напуганным.
- Издеваешься?! – рявкнул Гоша. И преодолев несколько разделявших нас метров за два шага, бросил на мой стол папку.
- Это что?
- Это я у тебя должен поинтересоваться, что ЭТО!
В кабинет заглянул смущенный Иван:
- Оксана Викторовна, извините. Я предупредил, что вы сейчас заняты и никого не принимаете, но он...
- Все в порядке, Иван, - не дав договорить, успокоила я секретаря, - продолжай работать. Для остальных – я еще занята.
- Понял, - парень скрылся из виду молниеносно.
- Рассказывай, - как только мы остались одни, Гоша бесцеремонно уселся на мой рабочий стол, игнорируя кресла для посетителей. Удивительно, но при этом он не подмял под себя ни одну бумажку. – Или я иду к твоему отцу!
Мужчина был полон решимости в случае необходимости отправиться к непосредственному работодателю и, мягко выражаясь, настучать на меня. Бравада и насмешничество закончились.
Я открыла папку.
Информация о Стасе Рыбчике была собрана и сгруппирована по тому же принципу, что и досье на Ренату Долгову и ее семью: краткая биографическая справка, информация о родителях, финансах, здоровье, выписки из заведенного уголовного дела, фотографии – семейные и… с места преступления.
Я узнала, что Стаса Рыбчика убили накануне.
Тело нашли вчера в четыре тридцать утра в переулке-тупике рядом с городской свалкой. Фотографии, которые Гоше удалось достать, отражали картину, которую мне удалось увидеть в падении – мальчик был гол, лежал в очерченной кровью пентаграмме, его тело было изрезанно неизвестными мне сигиллами, нанесенными странным оружием. Точь-в-точь как Николай Долгов.
Место преступления обследовал судмедэксперт – некто «Обухов А.П.». Я вспомнила, что слышала его фамилию в своем падении. Обухов нашел одежду и читательский билет, по которому опознали мальчика. Уголовное дело завел следователь следственного комитета, выехавший на место преступления – капитан юстиции «Грачев Ю.В». Видимо, тот самый «Юра», знающий о ведающих и пригласивший для консультации одну из них. Я отметила эти два факта машинально, надеясь все же, что в будущем они мне не пригодятся. Интуиция ненавязчиво прошептала об обратном.
- Они были знакомы? – я закрыла папку и подняла голову. – Николай Долгов и Стас Рыбчик.