— А с бумажками что делать?
— Да сожги ты этот дневник, если так хочется, — легко разрешил Хият. — Все равно это копия. Оригинал лежит в сундуке, под кучей хлама. Наверняка еще кому-то пригодится.
Заставить нельзя, можно только уговорить. Или договориться.
Об этом талдычили во всех принесенных Хиятом учебниках. Иногда прямо, иногда иносказательно. А амулеты, добытые на складе, должны помочь при разговоре. Точнее, не так. Они помогут разговаривать на расстоянии. Если Хияту для того, чтобы поговорить с рекой, нужно подойти к этой реке вплотную, то с Душой Воды в руках он сможет поговорить с любым водоемом на острове, где бы он ни находился.
Хорошие амулеты, необычные. Парень раньше даже не слышал о существовании вещей, способных действовать на что-то, к чему нет привязки. Или Душа Воды привязана к воде? К любой? Интересно, как этого добились? Следовало вещь изучить и выяснить, к сожалению, на данный момент времени на это не было. Пришлось отложить на потом.
И объединять, как оказалось, нужно вовсе не свои внутренние стихии, а просто стихии. Сила ведь есть и в ручьях, и в дождевых тучах, и в подземном огне. А если пропустить эту силу сквозь себя, не запирая, а отпуская дальше, она может сплестись с другой, даже противоположной. В природе они живут рядом, одновременно, и сталкиваются не так уж часто. В конце концов, именно тепло делает воду легкой и способной подняться в небо. А причинами лесных пожаров могут быть грозы.
Заставить стихии объединиться и помочь, не получится. У древних магов не получилось, как они ни пытались. Поэтому нужно договориться, стать частью стихии и ее проводником, частью, доверяющей противоположности.
А проблема была в том, что Ладай, в отличие от Хията, с воплощениями своей стихии разговаривать не умел. И времени на то, чтобы научиться, даже зная теорию, было не так уж много.
Хият ничем помочь не мог. Он не знал, как именно научился слышать воду, казалось, умел ее слышать всегда, просто сначала не обращал внимания на тихий шепот и слова, слышащиеся в плеске реки.
Ладай думать, сомневаться и строить планы не стал. Он упрямо мотнул головой и сказал, что научится. Быстро. У него даже какая-то идея была, которой он не стал делиться. А Хият решил не расспрашивать. Пожар приятель пообещал не устраивать. Сидеть над костром, или у камина было бы глупо. Не поможет оно. Нужна стихия, а не прирученный огонек. Но Ладаю хотелось верить. Выбора все равно нет.
Сам Хият то листал учебники, выискивая все, что только можно, про защитки. То сидел на чердаке дома Дэлы и раз за разом создавал свой меч, стараясь его удержать как можно дольше, не говоря уже о том, чтобы при этом двигаться. В итоге, первое помогло второму. Оказалось, умения удерживать сложный доспех и меч из стихии, мало чем отличаются друг от друга. Нужен самоконтроль. Необходимо постоянно чувствовать ток силы и не позволять ей рассыпаться по внешнему миру. Удерживать ее сложно. Но можно попытаться заключить в форму. Того же меча и доспеха.
Провести границу, за которую стихия не выйдет, и видеть эту границу. Все время. Чувствовать ее, как часть своего тела. Меч — как продолжение руки, как бы избито это ни звучало. Доспех — как второй слой кожи. И контролировать границу, несмотря ни на что. Или можно поступить по-другому…
Если подумать, то не так и сложно, и, в целом, ничего нового. Особенно для Ладая. Он уже превращался в живой амулет. Почему бы не повторить этот опыт?
Осталось только понять, какие якоря будут держать сильнее всего и меньше навредят. А еще они должны сочетаться с мечом и доспехом. Тогда распылять внимание не придется, просто нужно будет отслеживать время от времени сколько осталось сил, и как долго все продержится.
Интересно, маги древней империи додумались повесить защиту на амулет, или все поголовно умели делать несколько дел одновременно? И доспех держали, и мечом махали, и к стихии взывали. А еще, наверное, танцевали, рисовали, цветочки выращивали и стихи декламировали.
Могучие маги были в древности. Хият бы так не смог.
Мир для человека будет именно таким, каким он сам для себя его сделает. Некоторые счастливы и в бедности, умеют улыбаться рассвету и не выстраивать свою жизнь вокруг обид, не важно, сильных или тех, которые легко забыть. Другие всем недовольны, видят только несовершенство и ищут справедливость, уверяя любого, кто согласится слушать, что ее не существует.