На раскопках в Тель-Асмаре теперь повсюду достигли слоя раннединастического периода. Джейк с Хэлом расчистили большой дом, сложенный целиком из плоско-выпуклых кирпичей, с невиданными доселе пятью арочными дверными проемами; в этом же доме была обнаружена еще одна уникальная находка: маленькое квадратное оконце с обугленными фрагментами деревянной рамы.
Сетон добрался до большой угловой комнаты, расположенной под аккадским дворцом, в том месте, где он почти соприкасался с Малым храмом. Однажды утром один из его шергати очищал стену недалеко от угла комнаты. Она была оштукатурена, что облегчало раскопки. Внезапно кирка пробила стену и вошла в нее по самую рукоятку. Вытаскивая кирку, шергати с огорченным видом осмотрел маленькую круглую дыру в толще стены; ее обрамляло что-то похожее на толстый слой желтой керамики; шергати позвал Сетона, и тот, удалив щебень, обнаружил большой глиняный сосуд желтого цвета со стенками толщиной около дюйма. Рабочий нечаянно проткнул киркой его стенку.
Большой сосуд в толще стены — явление не совсем обычное. Сетон послал мальчишку за Гансом. К счастью, в это время Джон и я направлялись с Гансом на раскопки. Присев на корточки в углу, Сетон и Ганс удалили остатки щебня, и под стеной обнаружилось пустое пространство. Сосуд был весь в трещинах, и, как только выгребли окружавшую его землю, от него стали отваливаться большие куски. А когда посыпалась земля, увлекая за собой черепки, в темноте вдруг блеснуло что-то сине-зеленое. Ганс просунул голову и плечи под нависшую стену и долго вглядывался внутрь.
— Там масса металлических сосудов, — сказал он наконец глухим от возбуждения голосом. — Кажется, я вижу ярко-зеленое лезвие ножа; все покрыто толстым слоем патины. Нам придется разобрать по одному кирпичу всю стену вокруг сосудов и над ними, — продолжал Ганс. — Один из сосудов весь расколот, а все, что находится внутри его, вероятно, очень хрупкое. Но прежде чем мы удалим хотя бы один черепок, мне хочется сфотографировать все как есть.
На подготовительные работы — съемку и расчистку — ушел весь остаток этого дня и утро следующего. После того как опасность обвала стены была устранена, Етти принялась извлекать находки. Сосуд оказался доверху набитым предметами. Мы брали выложенные ватой коробки и дощечки и, как только вынимали предметы из сосуда, подсовывали под них дощечки, а затем, если находки оказывались не слишком хрупкими, перекладывали их руками в коробки. Мы извлекли множество медных блюд овальной формы и чаш, слежавшихся и превратившихся в сплошную массу. Блюда были настолько тонкими, что мы сомневались в возможности их разъединить. Пьеру опять предстояло поработать!
Еще до того как находки подверглись обработке, Ганс определил, что многие из них идентичны по форме золотым сосудам, обнаруженным Вулли в царских погребениях Ура, и, следовательно, относятся к той же или почти той же эпохе первой династии Ура. Даже сквозь голубовато-зеленый слой окиси было видно, что чаши, подобно некоторым образцам из Ура, имеют красивую ребристую поверхность.
Вскоре приехал Пьер и неделю не вылезал из лаборатории. Одну за другой он извлекал чаши — из ярко-бирюзовых они постепенно превращались в медно-коричневые. Наконец Пьер заявил, что сделал все возможное, и весь набор был выставлен на полках комнаты для хранения древностей. Просто не верилось, что все это могло уместиться в одном, пусть даже огромном сосуде. В нем оказалось шестьдесят чаш, четыре лампы в форме раковин, идентичные найденным в Уре, четыре мелких сита с длинными ручками, четыре кинжала с хорошо сохранившейся серебряной фольгой, которая некогда украшала их рукоятки, хотя сами рукоятки, по всей вероятности деревянные, истлели. Имелась также длинная трубка с отверстиями на конце — уникальная находка, но мы уже видели ее изображение на цилиндрических печатях, где мужчины, сидя вокруг кувшина, тянули вино через такие же длинные трубки. Это была первая из найденных когда-либо трубок для вина.