Была, вероятно, половина пятого или пять часов утра. В коттедже все еще спали. Она проскользнула по коридору, неся в руке саквояж.
Грей-Джек[9], слуга и работник на все руки, спал в комнате на первом этаже, рядом с кладовой. Она тихо постучалась в дверь и сказала:
— Проснитесь, Джек, друг мой; мне нужно поговорить с вами о важных делах.
Добрый слуга тотчас вскочил с постели и, протирая глаза, открыл дверь.
— Что случилось, мисс? — спросил он. — С сегодняшнего дня мы начнем называть вас «мадам». Ах! прекрасный день! Почему, черт возьми, вы вскочили в такую рань, мисс?
— Одевайтесь, Джек, друг мой, вы мне нужны, — отвечала Она.
Он испугался, услышав ее слова. Когда загорелась лампа, он разглядел ее и испугался. Она была бледнее трупа. Он пробормотал:
— Неужто в доме беда?
— Да, — ответила Она, — произошло большое несчастье, но не в доме. Одевайтесь, Джек, ради Бога!
Старик задрожал, но стал поспешно надевать одежду. Пока он одевался, Она продолжала:
— Грей-Джек, вы помните своего друга Неда Бартона, который в детстве играл на ваших коленях, и малышку Корни, приезжавшую к нам из Голландии?
— Помню ли я мистера Эдварда и мисс Корнелию?! — воскликнул старый слуга. — Разве они не женятся сегодня утром по ту сторону моря?
— Вы ведь любили их обоих, не правда ли, Джек?
— Очень любил, клянусь Богом, мисс, и по-прежнему люблю.
— Хорошо! Джек, мы сейчас же должны запрячь Джонни в экипаж и отправиться в город.
— Как это? я? — ошеломленно воскликнул добрый слуга. — Как же я покину дом в день свадьбы? Как вы выйдете замуж без меня, мисс?
— Я не выйду замуж без вас, Джек, потому что поеду с вами.
Он хотел было возразить, но Она добавила:
— Это вопрос жизни и смерти!
Грей-Джек, донельзя растерявшись, побежал к конюшне, не требуя дальнейших объяснений.
Нехотя он исполнил ее приказание. От времени до времени он взглядывал на окна, проверяя, не проснулся ли кто-либо из обитателей коттеджа.
Но все легли поздно и еще спали.
Она заняла место в экипаже.
Грей-Джек взгромоздился на сиденье; Джонни взял рысью; в доме никто не проснулся. У нее сжалось сердце. Еще не написав ни одной из своих восхитительных книг, Она уже обладала тем блестящим и благородным стилем, который превознес до небес в ее биографии сэр Вальтер Скотт; оборотись назад, Она невольно воскликнула:
— Прощай, милое пристанище! Счастливый приют моей юности, прощай! О, зеленые поля, холмы и леса, полные теней и тайн, увижу ли я вас снова?
Грей-Джек пребывал в дурном настроении. Повернувшись к ней, он сказал:
— Вместо того, чтобы разговаривать сама с собой, мисс, вам бы лучше рассказать мне, для чего мы с утра пораньше едем в Стаффорд.
— Грей-Джек, — торжественно произнесла Она, — мы едем не в Стаффорд.
Грей-Джек от удивления раскрыл рот.
— Мисс, — проговорил он, сдвинув лохматые брови, — двадцать три года вы были невинней ягненка; но если теперь вы хотите, чтобы я помог вам бежать из дома, от отца и матери вашей — то, будь я проклят…
Она жестом прервала его и сказала:
— Прошу вас, не ругайтесь, Грей-Джек. В Лайтфилд!
Недаром говорят, что самая красивая девушка в мире не может дать больше того, что у нее есть. Я излагаю вам приключение Анны с ее собственных слов. Она обходила вниманием некоторые частности. Мало того, в ее повествовании отсутствовала регулярная смена дня и ночи; Она не упоминала о таких заурядных мелочах. Она уносилась на крыльях воспоминаний, мчавшихся, как тот крылатый конь, символ поэтического воображения — я имею в виду Пегаса.
Она не отказывала себе в еде, надо полагать, ибо ее желудок был столь же превосходного качества, что и все прочие части ее существа. Она также спала, и довольно крепко, но эти телесные отправления, как и в целом все то, что унижает нашу природу, мы будем в дальнейшем обходить молчанием.
Еще один момент, который наша Анна так и не соблаговолила прояснить — это вопрос денег. В этом отношении вы, миледи, и вы, джентльмен, вольны строить любые предположения, какие подскажет вам изобретательный ум. Путешествие было долгим и сопряженным с самыми невероятными трудностями. На каждом шагу ей приходилось раскрывать кошелек. Откуда взялись у нее эти средства? Я не знаю — и умываю руки. Знаю только, что Она платила за все и возвратилась под отчий кров, нигде не оставив по себе никаких долгов.
Между Стаффордом и Лайтфилдом Грей-Джек, сытно перекусив, сделался более разговорчивым.
— Я думаю, — сказал он, — что мисс Корни и этот проказник Нед ждут вас там с другим кавалером? Я его знаю? Уильям Радклиф ничего не подозревает, а? Не беспокойтесь, у нас в Англии предостаточно викариев, которые мигом окрутят двух молодых людей. Но кто бы мог ожидать такого от вас, мисс Анна? Только не я…
Вместо ответа Она спросила:
— Что вы думаете об Отто Гоэци, Грей-Джек?
Старик от удивления едва не сверзился на землю.
— Что? Мисс! — вскричал он. — И ради этого потрепанного беса вы бросили такого благородного человека? Мастер Уильям, конечно, странная птица, но…
— Прошу вас говорить о моем муже более уважительно, Джек.
— Вашем муже! тогда я ничего не понимаю!
— Я спросила вас, что вы думаете о господине Гоэци.
— Я думаю, — проворчал старик, — что хотел бы поскорее оказаться в Лайтфилде и наконец все выяснить. А что до мистера Гоэци, то это не первый мошенник, который выдает себя за воспитателя, а сам сытно кормится и богато одевается за счет добропорядочных семей.
Конь споткнулся. Грей-Джек сотворил крестное знамение.
— Вот видите, что происходит, стоит произнести его имя, — сказал он себе под нос. — Никто о нем ничего не знает, кроме того, что он вампир.
— Я не верю в вампиров, друг мой Джек, — презрительно промолвила Анна.
Она не опускалась до суеверий, распространенных в наших холмах, между графствами Стаффорд и Шроп.
— В самом деле? — отвечал старик. — В вампиров все верят. Они родом из турецких земель, откуда-то издалека, из-под Белграда. Только я не совсем понимаю, что они такое. Вы все знаете — не разъясните мне, мисс?
Как и все образованные люди, Она любила делиться своими познаниями.
— Если предположить, что вампиры существуют, — сказала Она, — то это чудовища в человеческом обличии, которые в действительности происходят из южной Венгрии, из местностей между Дунаем и Савой. Они питаются кровью молодых девушек…
— Так знайте, мисс, — порывисто воскликнул Грей-Джек, — я видел это своими глазами!
— Господин Гоэци пил кровь девушки?! — с ужасом переспросила Анна.
— За неимением лучшего слова! Кровь Джуэл[10], маленькой испанской собачки мисс Корни. Как она любила ее! Вы помните?.. Он выпил кровь собачки, как гнусный хорек. Вот что он такое! Он крал на кухне сырые отбивные! а по ночам бродил и разговаривал с пауками! И всем известно, от чего умерла Полли Берд[11] с Верхней Фермы — ее нашли спящей на берегу пруда, и она так и не проснулась. Когда он входил куда-нибудь, все лампы начинали светить зеленым. Можете вы что-либо возразить против этого? И все коты прыгали ему на спину, потому что он смердел, как кошка в марте! А прачка рассказывала каждому, кто желал ее слушать, что на всех его рубашках против сердца было бледное кровяное пятно!
— Друг мой, — сказала Она ему, — все это простонародные россказни. Мне хотелось бы услышать что-нибудь более определенное. Не могли бы вы сказать, почему г-н Гоэци был изгнан из дома сквайра Бартона?
9
11
…