Несмотря на свое обычное безразличие к чудесам природы, г-н Гоэци ненадолго задержался, но вскоре вновь двинулся в путь, пересек Адриатику на элегантной тартане[24] и расположился на отдых лишь в Венеции. Я не буду описывать венецианский карнавал; Она уже сделала это в нескольких поразительных и блистательных страницах. Скажу только, что г-н Гоэци заманил в нечестивую западню дочь гондольера с Лидо и утолил жажду кровью этой молодой девушки, чем полностью восстановил свои силы.
Во время путешествия месье Гоэци в Далмацию, в Голландию для подготовки к свадьбе прибыл Нед Бартон. Граф Тиберио жил в Роттердаме в прекрасном особняке, купленном после смерти жены. К моменту, когда Нед сошел на берег, он еще не знал о трагической кончине своего кузена, молодого графа Монтефальконе. Вы не слишком удивитесь, если я скажу, что Корнелия, занятая собой или, вернее, Эдвардом Бартоном, все еще оставалась в неведении касательно связи Тиберио с Летицией Палланти.
Очевидно, во всем Роттердаме одна Корнелия не обращала внимания на поведение своей гувернантки. По возвращении из Парижа Летиция начала открыто появляться с графом Тиберио на публике, и ее чванливые наряды так и провозглашали: «В доме бывшего господина я стала госпожой!»
С приездом Неда наступила некоторая перемена. Прошу вас заметить, что он был англичанином — молодым, что правда, но возраст в этом смысле не играет роли. В англичанине ощущается моральное превосходство. Его присутствие вызывает уважение и требует благопристойности.
Можете думать, что хотите, но Тиберио тушевался перед Эдвардом, а Летиция его боялась.
Благодаря ему все вернулось на круги своя, и скандал поутих.
Нед Бартон, однако, привез с собой лакея, легкомысленного ирландца, лентяя и пустозвона, всегда дурно причесанного и дурно одетого. С ног до головы он являл собой сплошное неприличие, а в убогом мозгу его не было и на шесть пенсов здравого смысла.
Чрезмерно любопытный, нескромный и имевший мало представления о собственном достоинстве, он так усердно совал нос в сплетни домашней прислуги и близлежащих таверн, что через несколько дней был осведомлен о скандальной истории лучше, чем ее непосредственные свидетели.
Мерри Боунс терпеть не мог Палланти. Между лакеями и гувернантками такое часто бывает. Он уже не раз порывался рассказать о подвигах Летиции, когда брил молодого хозяина, но Нед не желал и слушать.
Одним январским утром, намылив щеки Неда, лакей поднял бритву и заявил:
— Ваша милость, Голландия неплохая страна, схидам[25] здесь хорош, хотя пиво довольно безвкусное. Попомните мои слова, к марту в Маасе всплывет не одна дохлая собака, и до свадьбы вашей, молодой сэр, еще ох как далеко!
Он быстро провел бритвой по коже ладони.
— Поторопись, — приказал Эдуард, — я спешу.
— Эта прохиндейка тоже спешит, — заметил ирландец, — спешит обвести вас вокруг пальца, и накажи меня Бог вечным адским огнем, если я вру! Вы заметили, как она поглядывает на вас, ваша милость?
— Быстрее! — повторил Нед.
— Она уже пустила на ветер черт знает сколько сотен тысяч дукатов своего болвана, я имею в виду графа Тиберио. И мисс Корнелия больше не сидит на почетном месте за столом.
— Да, это правда! — согласился Эдвард.
— И не спит в лучшей спальне, musha! Странный край эта Голландия — гувернантки здесь носят бриллиантовые серьги! Готов поставить два шестипенсовика, а это целый шиллинг, что расскажу вам кое-что, чего вы не знаете — потому как вы, ваша милость, слава Богу, никогда ничего не знаете. Мисс Корни, наш дорогой ангел, унаследовала огромное состояние. Ее кузен Монтефальконе, да, точно, так его звали, был капитаном и где-то помер, уж не знаю где — и первой новость узнала гувернантка.
Эдвард наконец соизволил прислушаться.
— Ты уверен в этом, парень? — спросил он.
— Мошенник Гоэци прислал ей депешу.
— Значит, ты ее видел ту депешу?
— Мы же смотрим повсюду, верно? Только так можно что-то узнать.
25
…