- Ты что, нас боишься? - презрительно процедила Ипполита.
- Я?! - она хлопнула в ладоши и громко приказала: - Скажите царевичу, я жду его в большом зале.
- Послушай, принцесса, мы так и будем стоять тут? Все-таки мы дамы благородных кровей. Вели подать кресла, подушки, мы устали с дороги, неуемная Далила была в своем репертуаре.
Душматани едва повела головой, как с десяток слуг и служанок сорвались с места и принесли четыре гнутых низеньких стула, гору подушек и поднос с угощением.
Мы сели. Сенмурв расположился у наших ног. Гиневра потянулась было за фруктами, но Ипполита остановила ее. Иди знай, что там намешано.
Так, в молчании и ожидании, мы просидели несколько минут, как вдруг дверь раскрылась и в комнату вошли трое: молодой человек и за ним двое слуг.
Царевич, а это был он, быстро взбежал по ступенькам, поцеловал принцессу в губы, причем поцелуй был достаточно длительным, и с неохотой оторвавшись, уселся на подушки рядом с ней. Слуги встали по обеим сторонам трона.
- Вот, милый, познакомься, - сказала Душматани, чарующе улыбаясь, - это твои тетушки, приехали узнать, не нуждаешься ли ты в чем-нибудь?
Царевич Йома выглядел старше своих лет. Высокого роста, с прекрасной фигурой, он отлично смотрелся рядом с красавицей-принцессой. Тряхнув светлокаштановыми волосами, он удивленно произнес:
- Но, дорогие дамы, я не знаком с вами.
- Мы двоюродные сестры твоего отца, Гаомарта восемнадцатого, - сказала Ипполита, ничуть не смутясь. - Просто нас не было в стране, а когда ты исчез, твой бедный отец попросил нас найти тебя.
- Зачем? - я вздрогнула от холодного тона Йомы.
- Как зачем? Он же по тебе скучает...
- Мне ничего ни от кого не надо, - царевич встал и повернулся к Душматани, - моя жизнь - это ты. Жду не дождусь, когда же, наконец, я достигну совершенолетия!
- Ну этого ждать осталось совсем недолго, - проворковала она, глядя ему в глаза. - Через три дня тебе исполнится восемнадцать, и ты будешь сам себе хозяином. Мы устроим большой пир по поводу твоего совершенолетия. Если хочешь, пригласи на праздник своих тетушек. Они приехали очень кстати.
- И тогда я женюсь на тебе! - с пылом произнес Йома, не слушая, что говорит принцесса. Он смотрел на нее, не отрываясь. - Ты будешь моей, только моей! ..
- Как скажешь, дорогой!
- Как же ты можешь жениться на ней, если она до сих пор жена твоего отца? - не выдержала я лицезрение этой мыльной оперы с фрейдистским уклоном.
- Хозяйка, это она! - вдруг закричал один из слуг, до сих пор стоящий молча за троном. - Я узнал ее!
- И я узнал! - подтвердил второй. - Это за ней мы гнались, чтобы не пустить ее к нам!
За троном стояли Дужухет и Дужвараш - те, из-за которых я свалилась в пылающий факел храма огнепоклонников. Мне стало не по себе.
- Очень интересно... - сказала Душматани. - Вот, значит, какая тетушка. ..
- Да, представь себе! - сказала я с вызовом, так как терять мне было нечего. - Я - супруга Рустама, если это имя тебе о чем-то говорит. Может, тебе напомнить, уважаемая супруга Гаомарта восемнадцатого, в каких родственных связях я состою с царевичем Йомой?
- Не надо, я знаю, - как-то поспешно согласилась она. - Только причину, по которой ты оказалась здесь, ты сообщила неверно.
И обратясь к Йоне, который, казалось, совершенно не прислушивался к нашему разговору, а игрался с ее густыми локонами, бросила:
- Эта рыжая "тетушка" с двуличными стеклянными глазами пришла, чтобы забрать тебя от меня. Ты согласен оставить меня, мой город и уйти с ней? Говори.
Юноша спустился к нам по тронной лестнице. Подойдя близко, он произнес:
- Уходи отсюда, женщина, и не возвращайся больше. Через три дня будет мое совершенолетие, и я женюсь на своей возлюбленной. Это то, что я желаю больше всего в жизни! Не мешай мне! ..
- Йома! Она жена твоего отца! Опомнись! - закричала, не выдержав, Далила.
- Это святотатство!
- Ей нужно только твое волшебное кольцо и ничего более, - и Гиневра, и Ипполита не хотели оставаться в стороне.
Колдунья взмахнула рукой - к нам стали подбираться демоны. Сенмурв расправил крылья и зарычал на них. Не теряя времени, я достала аметист, висящий у меня на груди - подарок мага Спента - и прикоснулась ко лбу Йомы.
- Не-ет! - закричала Душматани. Полетели искры, в зале потемнело. Йома зашатался, схватился за сердце и упал. - Что ты наделала! Я убью тебя!
Она подбежала к Йоме и склонилась над ним. Широкие полы ее накидки окутали его.
- Отойди! - я рывком оттащила ее от царевича, распростертого на полу, и, упав на колени, прислушалась. Сердце не работало. - Ипполита! Нажимай пять раз ему на грудь с перерывом.
И я начала делать царевичу искусственное дыхание. Душматани пронзительно визжала:
- Она пьет его жизнь!
- Заткнись, дура, мудрая Марина знает, что делает! - бросила ей Далила и вместе с Гиневрой заняла позицию, чтобы нам никто не мешал. Они выставили мечи перед собой, и нечисть опасалась приблизиться.
Наконец, щеки царевича порозовели, он открыл глаза и непонимающе уставился на меня.
- Оклемался... - удовлетворенно сказала Далила.
Ипполита вытирала пот со лба. Царевич посмотрел в сторону и ахнул от ужаса. Мы обернулись.
В одежде хозяйки Города Ветров стояла толстая уродливая бабища с тремя подбородками.
- Милый! - кинулась она к нему.
- Уйди от меня! - со страхом отстранился от нее царевич.
Колдунья внезапно поняла, что мы видим ее истинный облик и заскрипела зубами от ярости...
- Ой! Это же она! - закричала Далила, указывая на нее пальцем. - Это ее портрет был на медальоне!
- Тогда твоему Авенайсу не позавидуешь, - подпустила шпильку Гиневра.
- Хватайте их! - закричала Душматани, и обезумевшая свора чудищ кинулась на нас. Завязался бой.
Глава семнадцатая,
в которой героини справедливо сетуют на мужское непостоянство.
Мы заняли круговую оборону, заслонив собой еще слабого царевича. Далила и Гиневра разили мечами налево и направо, Сенмурв гонялся за летающими тварями и на лету откусывал им головы. Ипполита натягивала свой верный лук и разила одним махом нескольких уродцев. Она зря не тратила волшебные стрелы - нечисть висела на них, как мясо на шампуре. Воздух заволокло невыносимой вонью от разодранных в клочья фрастров, а грифоны с львиными ногами так и норовили обгадить нас сверху.
Оказалось, что нунчаки - не такая уж и плохая штука. По крайней мере дюжину мелких дэвов мне удалось оглоушить на месте. От кусков бесовской плоти пол стал скользким, и нам стоило большого труда удержаться на месте.
Но силы были неравные, и тогда я, стукнув в очередной раз нунчаками по голове особенно приблизившейся твари, вытащила из рюкзака шкатулку с белыми шахматами и бросила их в гущу нечистой силы.
И поднялось белое войско. Пехота в касках и с короткими мечами стала нападать на остановившихся в замешательстве дэвов. Два рыцаря на белоснежных конях топтали разную ползучую гадость и разили зазевавшихся чертей. Им помогали два пеших латника. Король, накрутив мантию на локоть, отдал приказ и бросился в самую гущу. А белая королева вдруг оказалась на заднем фланге, прямо около трона, схватила Душматани за волосы и обе покатились вниз по ступенькам, визжа совершенно не по-королевски.
- Отходим! - крикнула Ипполита, и мы, пятясь, двинулись к выходу из зала, подхватив под локотки царевича Йому. Поминутно отпихиваясь от разной мелкой живности и стараясь не поскользнуться, мы вышли в темный коридор, ведущий неизвестно куда. Надо было срочно выбираться из этой башни.
И тут я почувствовала, как на нашу компанию набросили сеть. Мы забарахтались и упали. Падали долго. А когда мои ноги утонули в гнилой соломе, я поняла, что мы находимся в подземной темнице.
- Ну что, бойцовые курочки? Попались? - раздался сверху мерзкий хохот, и в отверстие, сквозь которое мы свалились в этот склеп, показались морды двух прислужников колдуньи. - Теперь вам крышка! - торжествующе крикнул Дужухет, и действительно, крышка люка захлопнулась, мы оказались в кромешной темноте.