Схватив его за подмышки, я прыгнула в спокойную воду, но к нам уже неслись легкие лодки, в каждой из которых сидело по два гребца, и мы благополучно добрались до берега.
Ипполита помогла мне вытащить Йому, неожиданно оказавшегося очень тяжелым, на твердую землю.
Глава девятнадцатая,
в которой раскрывается тайна Яэли, дочери великого визиря.
Огромная толпа встречала нас. Люди были худы и оборваны, одеты в лохмотья. На ногах у многих были развалившиеся опорки. Но все светились от счастья и радостно улыбались нам.
- Ватранга! Наша правительница! - раздались крики, и толпа расступилась, образуя проход.
К нам приближалась небольшая процессия. На резном стуле с колесиками везли старушку. Она была одета в одежды, достаточно добротные, рядом с лохмотьями других людей они выглядели роскошно. На голове у нее была высокая шапка наподобие тиары, украшенная вышивкой и стеклярусом. Плечи старушки покрывала узорная шаль. Ее глаза смотрели на нас с волнением.
- Где он? Где мой любимый внук, сын моей ненаглядной Вавехванды?! заговорила она, едва приблизившись.
С трудом встав со своего кресла, она сделала пару шагов к Йоме, лежавшему на земле, и, склонившись, обняла его.
- Дорогой мой внучек! Как я рада, что ты жив, здоров и невредим. Вставай, ты простудишься в своей мокрой одежде. Я спою тебе, расскажу о твоей маме.
Но Йома даже не повернул головы.
- Не так уж он и здоров, уважаемая, - сказала Далила. - Твой внук перенес столько мучений, что разум его помутился.
- Марина, попробуй еще раз дар мага Спента, - предложила Ипполита.
Вытащив из-за пазухи медальон, я поразилась - блестящий металл потемнел, покрылся ржавчиной и внешне был совершенно не пригоден для выполнения каких-либо лечебных функций. Но чем черт не шутит - я приложила его ко лбу царевича, но никакой реакции не наступило.
- Да-а... - разочарованно протянула я. - Он одноразовый...
- Ладно, брось! - неестественно бодро сказала Гиневра. - Не бери в голову. Вылечим царевича. Из таких передряг вышли, значит, и эта будет нам по силам.
- Поднимите моего внука! - властно сказала Ватранга. - Его надо перенести в мои покои и созвать лучших лекарей, которые еще остались в Городе Ветров. И вас я приглашаю, уважаемые спасительницы. Нужно приготовиться к большому празднику в честь освобождения царевича и всех нас.
- Вы идите, - сказала я подругам, - а я поищу Сенмурва. Может, он ранен и ему требуется помощь.
- Я пойду с тобой! - твердо сказала Ипполита, а Гиневра с Далилой пусть сопровождают Йому с бабулей.
- Пошли, - согласилась я, и мы повернули назад.
- Стойте! Стойте! - вдруг услышали мы слабый крик.
На горизонте появилась точка. Она приближалась, и вскоре нам ясно удалось разглядеть девушку, скакавшую нам навстречу на лошади пегой масти. Перед собой она везла поклажу, укутанную попоной.
Приблизившись к нам, она легко спрыгнула с лошади и, показывая на поклажу, взволнованно произнесла:
- Помогите ему!
- Яэль?! Дочь визиря Нафтали? Как ты очутилась тут?
- Потом, потом! - нетерпеливо тряхнула она косой. - Сейчас помогите...
И она сдернула попону.
На лошади лежал Сенмурв. Боже, как он выглядел! Весь израненный, искусанный, одно крыло порвано, глаза залиты кровью.
Мы бросились к нему и осторожно опустили его на носилки, подставленные слугами правительницы Ватранги. Несчастного пса тут же унесли слуги.
- Пойдемте в башню! - приказала бабка Йомы. - Нужно уложить царевича в нормальную постель.
- Йома?! Он здесь? Я хочу его видеть! - закричала Яэль.
Она подбежала к нему, безучастно лежавшему на носилках.
- Йома, дорогой! Это я, Яэль. Ты помнишь меня? - она заплакала. Я столько времени шла, искала тебя. А ты совсем не обращаешь на меня внимания. Как же так? Проснись!
"Что-то эта ситуация здорово напоминает мне встречу Кая и Герды во дворце Снежной Королевы. Правда в сказке Андерсена королева была фригидна и не желала женить на себе малютку Кая. А остальные аналогии напрашиваются сами собой..." - подумала я про себя.
Посмотрев по сторонам, я отметила, что народ захвачен этим действием, (конечно, они же не читали Андерсена), и почему-то совершенно не сомневалась, что Йома отреагирует на ее слова и очнется. А потом будет свадьба, пир на весь мир и... Только я тут при чем? Во мне сказывалась усталость от всех этих перипетий, и очень захотелось домой.
Йома действительно открыл глаза и, ничуть не удивившись, произнес:
- Несносная ты девчонка, Яэлька! Ну что ты за мной бегаешь?! Отстань! Сколько раз можно тебе говорить - мала еще влезать в мои игры!
- Ничего себе игры! - Яэль аж подпрыгнула от злости. - Он где-то шляется, шуры-муры заводит с бабами старше тебя самого лет на пятьдесят, а я молчи?! А кто обещал на мне жениться? Не ты ли?
- Я обещал?! - Йома даже присел на носилках и покраснел от гнева. - Это ты приставала ко мне не знаю сколько лет подряд: "Йома, давай в домики поиграем. Я буду невеста, а ты жених. Проси моей руки..." - обиженный молодой человек произнес эти слова с таким сарказмом, что если бы на месте дочки визиря был бы кто-нибудь менее верящий в свою правоту, давно перестал бы требовать свое.
- А...! Это ты как будто понарошку просил? А за грудь щипал и просил тебе другие места показать - это тоже было понарошку? Кто говорил, что ты это все и так увидишь, потому что женишься на мне? Кто?
- Шлюха! - заорал Йома, вскакивая с носилок.
Яэль, размахнувшись, залепила ему увесистую пощечину. Йома ойкнул и схватился за щеку.
- Пошел ты, знаешь куда?! - она отвернулась, намереваясь вскочить на лошадь.
Мы хохотали.
- Подожди, - окликнул ее спокойный голос Ватранги. - Куда ты собралась?
- Домой, - хмуро ответила она.
- И Йома тоже скоро поедет домой. Поедете вместе.
- Кто ты?
- Я его бабушка и я благодарю тебя, гордая девушка, за то, что ты вернула моему внуку интерес к жизни. Может быть, ценой собственного счастья, но ты разбудила его и отвела от него чары колдуньи. Пойдем с нами во дворец. Отдохнешь, успокоишься, а потом вернешься вместе со всеми домой.
- Пошли, Яэль, - Далила обняла ее за плечи, и мы направились к жилищу правительницы Ватранги.
Четыре башни, если взглянуть на них с более близкого расстояния, были соединены в дворцовый ансамбль переходами и галереями. Мы вошли во вторую справа - самую высокую башню, которую я тут же про себя окрестила " средним пальцем".
Вокруг бегали и суетились люди. Я подивилась четкой организации труда. Одни раздавали одежду, довольные жители сбрасывали свои лохмотья и переодевались в добротные платья, вытащенные из закромов крайней башни.
Другая очередь стояла за едой. Получив миску густого наваристого супа и ломоть хлеба, люди усаживались прямо во дворе за наспех сколоченные столы, съедали свой скромный обед и тут же вливались в армию работников, помогающих восстановить разрушенный Душматани город.
В другую из башен матери вели детей, и из внутреннего дворика раздавался веселый детский гомон.
- Где ваши дома? - спросила я одного из горожан.
- Вот они, - показал он на башни. - В одной - дворец повелительницы и зал собраний, а в других мы живем. Ведь ветры здесь настолько сильные, что простому дому трудно сопротивляться их напору. А внутри нас защищают крепкие стены и дубовые двери.
- А что было там? - я показала на отдаленную башню, из которой мы спаслись чудесным образом.
Горожанин нахмурился.
- Эту башню правительница Ватранга построила для своей дочери, из-за которой мы пережили столько бед и несчастий.
"Вот так дела! - подумала я. - Значит Душматани тоже дочь Ватранги, так же, как и мать Йомы, Вавехванда? Об этом стоит расспросить старушку..."
Я нашла своих подруг вместе с Яэль в бане. Они плескались в мраморном бассейне, полном душистой пены. Сбросив одежду, я с наслаждением прыгнула в теплую воду.