- О каком человеке идет речь? Я не понимаю.
- Ладно, только скажи, как я оказалась в этом лабиринте? В темноте?
- Мое волшебство было рассчитано на мужчину, на токи его сердца. И он должен был оказаться тут, в моей комнате. Но тебя немного отнесло в сторону, старик задумался и посмотрел на меня с недоверием. - Ты действительно не Рустам?
- Ну сколько можно повторять! Нет, нет и нет. И вообще, кончайте ваши шутки, мне домой надо, ваш обожаемый Рустам ждет. Что я ему скажу?
Старик не ответил, только наклонив голову, что-то шептал себе под нос. Вдруг он взмахнул руками, все поплыло перед глазами, и мы с ним очутились в беседке посреди зеленого сада.
Резкий переход из полумрака пещеры так резанул меня по глазам, что я на секунду зажмурилась. И тут немного обомлела. Уверенность, что дедушка ненормальный, постепенно исчезала. Но я не могла вот так сразу привыкнуть к новой действительности.
Мы сидели в резной беседке посреди зеленого сада. Огромные деревья, похожие на платаны закрывали нас от солнца своими раскидистыми кронами. Неподалеку журчал ручей. Всюду цвели необыкновенные цветы, таких я в жизни не видела. Желтые, малиновые и синие - они раскрыли свои лепестки навстречу солнечным лучам. В воздухе стремительно проносились ласточки, маленькие колибри опускали свои хоботки в чашечки цветов. Дивные ароматы разносились вокруг. Я дышала полной грудью после затхлого воздуха кельи.
В изумлении осматриваясь по сторонам, я обратилась к старику, сидящему рядом со мной:
- Как ты перенес меня сюда? Где я?
- Ты в саду нашего повелителя - шаха Гаомарта, да будут его дни бесконечны. Я предлагаю тебе поговорить здесь и насладиться видом этих великолепных цветов. Не правда ли, тут гораздо удобнее.
Голова моя совершенно закружилась, тем более, что старик сделал неуловимое движение пальцами и на столике перед нами оказались два высоких бокала с темно-вишневой жидкостью.
Кто ты? Фокусник, йог? Как к тебе обращаться? - спросила я старика.
- Зовут меня Гурастун. Я маг и прорицатель и принадлежу к цеху служителей белой магии. Возьми бокал, выпей, это гранатовый сок. Он подкрепит твои силы.
Сок действительно был гранатовый, кисло-сладкий, чуть терпкий. Я отпила и продолжила свои расспросы:
- А что, есть еще и цех черной магии?
- Нет, цеха нет. Черные колдуны, чародеи и ведьмы не объединены между собой. Каждый из них сам по себе довольно силен, но им не совладать, когда волшебники вместе совершают таинства. Вот и твой приход сюда был решен заранее, то есть не твой, а твоего мужа, но, как видно, силы зла вмешались и нарушили наше волшебство.
- А в чем оно заключалось?
- Мы должны были вызвать потомка великого Рустама, чтобы он помог нашей стране в ее огромной беде. Священная книга "Сады Венда", вот она, перед тобою, - Гурастун показал на раскрытую книгу, придавленную кристаллом, - открыла нам, что последний потомок богатыря живет неподалеку от древнего храма Зорбатан. Вход в этот храм защищает священный огонь, горящий вечно. Все, что ты видишь вокруг, - Гурастун повел рукой, - это тот же храм, только у нас он полон жизни и огонь горит вон там, на вершине горы. А комната и лабиринт, в котором ты очутилась, это вход внутрь горы, к святилищу, где горит неугасимый огонь. Из нашей страны в вашу, и наоборот, не могут проникнуть силы зла. Огонь не дает им пути. Но и простым смертным суждена погибель в очищающем пламени. Поэтому, чтобы не причинить вреда твоему мужу, мы должны были совершить совместное заклинание, охлаждающее огонь на то время, пока богатырь будет следовать по пути в наш мир. Нужно было только на миг открыть ворота, но и его оказалось достаточным, чтобы не дремлющие никогда силы зла помешали нам.
- И как же они вам помешали?
- Разве тебе непонятно, Марина, жена великого Рустама?
- Да ладно, никакой он не великий, просто мой муж.
- Не говори так, ты не знаешь, не могла кровь богатыря превратиться в воду, - запротестовал Гурастун.
- А как вы его вызвали?
- О, это была моя идея, - улыбнулся он. - Я подумал, что юноша из такого знатного рода должен понимать толк в поэзии, и поэтому пригласил его к храму, обещая самое чувственное и самое возвышенное наслаждение - любовь к прекрасному слову. Я не сомневался, что Рустам не откажется придти к храму, где будет ждать его дорога в наш мир.
Сунув руку в карман джинсов, я вытащила помятую карточку:
- Это твоя работа?
- Да, - гордо сказал маг. - Правда, неплохо придумано?
Он взял у меня из рук картонку, подбросил ее вверх, и она растворилась в воздухе.
- Зачем ты это сделал? - удивилась я.
- Наши священные книги говорят, что письменность изобрел злой дух - Манью, поэтому в каждой строчке может гнездиться дэв, заставляющий смертного извращать и превратно истолковывать текст. Обрати внимание, несравненная госпожа, даже в самом слове "бумага" есть магия, бумага - вещество магическое, волшебное. А магия, как известно, бывает черная и белая. И, если не произнесено нужное заклинание, злые силы могут захватить власть над написанными строками. Поэтому в нашей стране сильно устное слово, мы не доверяем бумагам, уничтожаем их, как только нужда в них отпадает, и полагаемся только на сказанное слово, ибо оно идет от сердца.
- А как же договора, учебники, наконец?
- Что ты, - возразил он, - какие учебники?! Учителя учат детей, объясняя им на словах всю премудрость. А договора скрепляются рукопожатием и поцелуем. А как же иначе?
- Но я вижу у тебя книгу. Разве в нее не может вселиться злой дух?
- Нет, только священная книга "Сады Венда" и части ее - "Весть", " Ясная" и "Все перед нами" свободны от злого духа, потому что написаны не людьми, а самим Амаздахуром - духом священным, творцом плотского мира. Но и ее надо охранять от злых сил - чтобы не попортили, не сожгли. Видишь, кристалл горного хрусталя. Он отгоняет зло.
- Тогда мне понятно, что произошло, - сказала я в раздумье, - я нашла у мужа эту карточку и решила, что ему назначила свидание около ресторана одна девица, которая бегает за ним даже сейчас, когда он на мне женился.
- Что такое ресторан? - удивился маг. Так в вашей стране называют священный храм?
- Да уж, храм, - усмехнулась я, - может быть, для кого-то это и храм, но для нормальных людей это просто место, где можно поесть за хорошие деньги. Просто называется он "Зорбатан", так же, как храм, вот я и спутала. Пошла искать своего мужа в ресторане...
- Кощунство! - воскликнул Гурастун. - Называть именем священного храма какую-то харчевню!
- Точно! Жалкая харчевня. Ты бы знал, как у них на кухне воняло рыбой.
- И ты пошла в эту харчевню, думая, что там тебя ждет обольстительница твоего мужа?
- Ну да, ты все правильно понял.
- О, великий правитель духов добра и справедливости! Наша единственная надежда, супруга потомка великого Рустама, обуяна сновидениями, затуманивающими ее разум! Она неправильно поняла написанные строки. Злой дух лжи Друг уже нашел себе местечко среди строк, - Гурастун схватился за голову. - Горе мне, горе. Я наказан за гордыню, меня ослепила самонадеянность. Нужно было придумать какой-нибудь другой способ приглашения. А теперь я выпустил на волю злобного божка ревности, который свил себе гнездо между строк этой записки.
- Какой друг? Что ты говоришь? - я совершенно ничего не понимала.
- Джина лжи и лицемерия зовут Друг. Он присвоил себе это доброе имя и тем самым приводит к гибели несчастных, попавших в его искусно расставленные сети. Он рассылает людям письма и подписывается под ними: " Ваш Друг". Горе тому, кто поверит этому письму.
- Но ты же уничтожил записку. В чем проблема? - удивилась я.
- Как ты не понимаешь? Записка, переданная в ваш мир, это проход, который я своими руками, открыл для злого дэва. Теперь он не успокоится и будет скакать из одного мира в другой, внося смуту и разлад в сердца. Пойми, Марина, сначала он небольшой, но с каждым разом, когда он нападает на человека и тот верит, что его половина ему изменяет, дух растет. Из маленького чертенка, способного только вызвать сомнения и колебания в душе влюбленного, он вырастает в страшного демона, способного задушить свою половину в припадке ревности. Видишь, как он хитроумно пробрался в твои мысли! Ты подозреваешь своего мужа, тебе в голову лезут какие-то странные вещи. Мне знакомы эти демоны. Если один из них уже угнездился в человеке, то несчастный не может уже ни о чем другом думать, кроме как об измене своей половины. Он не ест, не пьет, не спит ночами, прислушиваясь к малейшему шороху и, наконец, убивает себя и свою жертву.