.
Шалмана дым навеял тёплый ветер.
Свободы босоногой шалый вечер.
Для хулигана путь к Централу мечен,
навечно шалапаевкой засвечен.
***
Владимир дремлет… Тихая погода.
С зенитом лета солнце счёты сводит.
Иное время, здесь туристы бродят.
Пацан филёров снова хороводит.
**
Над городом ништяк опять погоды.
Расклад другой, иные нынче годы.
Скульптурная группа "Филёр и шалопай". Город Владимир. Район вокруг Георгиевской улицы в народе назывался "шалопаевка". Здесь были торговые ряды, а где торговля, там и воришки. За ними, безусловно, гонялись служивые люди.
Мещерский родник
Родник
Л’еса Мещеры клад
Льётся даром земли.
Сядь, отдохни. Устал.
Руки свои протяни:
Мягкие струи небес
Манят в объятья, к себе;
Мартовский синий Лес
Тихо шепчет воде…
.
Чистый источник живой,
Дай мне воды испить;
Жаждущий рядом с тобой
Сердца не знает нужды.
Ты, поющий душе,
Мира, покоя мне дай,
Плод вечной жизни своей
В руки мои вливай.
.
Время течёт… Пришло…
Я пред тобою склонюсь,
Дивный источник святой,
Верой твоей напоюсь.
Руки к тебе протяну:
Струи небес чисты,
Льются в душу мою,
Жизнь и истина — Ты.
Возвращение
Я вернулся. Слава Богу.
В круговерти жизни не иссяк.
Старый дом березки хороводят.
Покосился у двери косяк.
Сколько лет похмельем сумасбродным
Утолял души своей капризы,
Все искал Жар-Птицу, но невольно
Вспоминал мещерские зарницы.
Ты ждала. Метели злые
Кликали беду: все нет письма…
Сердце материнское изнылось.
Каждый день и каждый час ждала.
Обниму за плечи… Не кори.
Как всегда права, а я не слушал.
Горьких слез в морщинках ручейки.
Боль не утолить от дней минувших.
Я вернулся, мама, мне прости…
Росы родины залечат душу.
На заре разбудят соловьи.
Только здесь я счастлив, здесь я нужен.
Калина горькая моя
В Мещере тихой и родной
Калина грезит тёплым Летом,
но льёт осенний дождь слепой,
тоскливым жжёт зимы приветом.
.
Природа средней полосы
над поймой Клязьмы раскидала
слезу дождя, алмаз росы,
кусты Калины в кр’ови алой.
.
Затянут серым неба свод,
вода рябит свинцовой коркой;
как золото, листва течёт
и тонет в тьме реки бездонной.
.
Предзимья день Калины пьёт
живую кровь… Но кр’епки гроздья,
и ярких алых ягод лёд
вбивает стужей в ветки гвозди.
.
Держись, родная, — скоро ночь –
мороз скуёт ветра и жилы.
Нет силы… Сон… Но донесёшь
дар жизни свой судьбой нелживой.
.
Блеснёт река стеклом… Зима
мещёрские скуёт просторы;
Калина, горькая моя,
собой небесных птиц накормишь.
Берёзка
От дороги шумной в стороне, одна,
В инея иголках ты огорчена.
Пролетело лето, ускользнула осень,
и мороз принудил всю одежду сбросить.
Всей душой приникла к сердцу человека,
а он сок твой выпил, и ушел навеки.
.
В новый год оденешься праздничной фатой,
а весною снова в омут с головой.
Как пригреет солнышко, побегут ручьи,
Сок твой сладко-нежный душу замутит.
Сильная, прекрасная оденешься в листву,
приголубишь путника от зноя ввечеру.
Мещёрская красавица
Мещёрская красавица к луне и солнцу тянется,
под ветром не сгибается, в лучах от зорь купается.
Была когда-то ёлочкой-девчоночкой застенчивой,
теперь достала чёлочкой до неба, счастьем венчана,
расправив плечи мягкие, заманчивые, сладкие –
на всю округу здешнюю невеста-чудо… Грешные
дубы и клёны статные, и вязы сплошь развязные
всё хороводят ёлочку, мечтая об иголочках.
Красавица прилежная зимою долгой, снежною
оберегает, нежная, орешника замшелого.
Под лапами ветвистыми с любовью, страстно, истово
дружка лелеет милыми словечками игривыми.
Загадка леса дивная: красивая, завидная
влюбилась в пня убогого, кривого, хромоногого…
Душа Мещёры чистая укрыла материнскою
Любовью безответною, заботой беззаветною.