Фатима забеспокоилась: что-то долго нет брата. Он не может оставить так надолго её одну. Вон солнце уже спряталось за гору. Но ещё светло, пока оно не скрылось за край пустыни. Нехорошо, если брат будет возвращаться в темноте. Девочка подтянула под себя замёрзшие босые ноги, закутала коленки стареньким платьицем. Вечерами не так хочется пить, думала она, чем днём, под жарким солнцем. Хотя пить и сейчас хочется, и есть тоже. Но лучше потерпеть. Что ж с того, что бурдюк и мешок рядом. Нехорошо одной, надо дождаться брата. Он тоже голоден и хочет пить, к тому же, наверное, ужасно устал. Фатима положила ладонь на колеблющуюся, тёплую кожу бурдюка, нащупала в мешке три шарика сухого молока. Это придало ей уверенности. Потом она прижала своё богатство к груди и стала ждать. Время шло. Ночь просочилась в ущелье незаметно, и девочка снова увидела знакомые звёзды над головой.
Вдруг тишина раскололась: где-то совсем рядом раздался страшный, тягучий вой, от которого кровь застыла в жилах девочки. Каменные закоулки ответили ему многоголосым эхом. Она вскочила. Мысли рванулись в панике, словно стая диких птиц,, почуявших опасность. Это шакал…, где брат? Куда спрятаться? И потеряв голову от ужаса, она побежала, не разбирая дороги.
Хотя глаза давно привыкли к темноте, Фатима то и дело натыкалась на камни и падала. Но боли не чувствовала. Один страх. Бежать, бежать, подальше от этого ужасного воя, который давно погас в молчаливой ночи и сейчас звенел лишь у неё в ушах.
Остановилась девочка, только когда упёрлась в отвесную стену. Выход был один – назад. Обессиленная, тяжело дыша, она сползла к земле. Всё. С этого места она не сдвинется. Сил всё равно больше нет. Она сидела, безвольно опустив руки и удивляясь наступившей тишине. Кроме стука её собственного сердца, не раздавалось ни звука. Хотя нет… Или ей показалось? Звон колокольчика. А если звенит у неё в ушах? Откуда здесь в горах может быть верблюд?! Фатима задержала дыхание, заткнула пальцами уши и отпустила. Настойчивый звон слышался откуда-то сверху. Она вскочила. Нащупала углубление в стене на уровне шеи. Перекинула через плечо вещи и попыталась подтянуться. Это ей удалось, откуда взялись только силы. Потом она нащупала ещё одну ступеньку, другую, и стала медленно подниматься, влекомая загадочным звоном. Несмотря на ночной холод, девочка вся взмокла, но настойчиво продолжала карабкаться. Надежда неуверенно просачивалась в её сердечко. Она рисовала себе картину мирного селения, где старый верблюд в своём беспокойном сне бренчит колокольчиками. Но чем выше она поднималась, тем меньше верила в эту картину: слишком настойчиво и тревожно звенели колокольчики, и слишком много их было. А когда она поднялась на вершину горы, ужасный человеческий крик разрезал темноту и заглушил беспокойный звон.
В глубине между гор Фатима увидела город: убегающие вниз ступени амфитеатра и круглую площадь, с двух сторон окружённую высокими, выше самой высокой пальмы отвесными стенами. Мерцающий свет костров вырывал из мрака удивительной красоты розовый дворец. На разной высоте в скалах, окружающих город, словно птичьи гнёзда чернели входы в пещеры. Некоторые из них были заложены камнями. На площади перед дворцом было много людей в ярких одеждах. Но всё это Фатима разглядела потом. А вначале взгляд её приковало к большому, круглому колодцу, окружённому высокой стеной. В нём застыла чёрная вода. На стене стоял человек со связанными руками и корчился от крика. Внезапно от пёстрой толпы отделился высокий мужчина в пурпурной тунике и едва заметным толчком сбросил пленника вниз. Ещё более истошный крик взвился вверх и внезапно пропал, словно кто-то отсёк его чем-то острым. Крутые, с розовым отблеском круги взбудоражили водную гладь и, ударившись о каменные стены колодца, погасли. А воздух вновь наполнился звоном колокольчиков и слабым шумом падающей воды.
Плеск этот не сразу проник в сознание девочки, потрясённой только что увиденным. Кто эти люди? За что они убили того несчастного? Что бы он ни сделал, разве можно подвергать человека столь страшной смерти? И разве смерти вода? Она даёт жизнь! С тех пор, как Фатима помнит себя, она знает вода – это жизнь. Знает также хорошо, как то, что утром солнце поднимается с одного края земли, а вечером опускается за другой. Такие мысли мелькали в голове у девочки, но она не могла пока разобраться в них. И только одно ей стало ясно: эти люди внизу, кто бы они ни были, не могут быть добрыми, к ним спускаться нельзя. И, всё-таки, Фатима, которая ещё совсем недавно в каждом близком и незнакомом человеке видела друга, с трудом смирилась с этим.