Она негромко засмеялась, и смех едва не перешёл в рыдания.
— Я подкупила стражников, чтобы увидеть тебя прежде, чем ты попадёшь на причал. Джек… я могу что-нибудь сделать? Должен быть способ заставить судью изменить своё решение!
— Я не знаю, — ответил он. — Единственное, что я могу придумать — задействовать все твои связи, чтобы как можно сильнее отсрочить казнь. Судья сказал, что прикажет организовать расследование касательно участия Милит Леордуин (она, видимо, и есть леди Богомол) в Игре Масок, так что ты по крайней мере можешь помочь следователям избавить меня от этого обвинения.
— Хорошо, — сказала Иллит. — А что с другими статьями, Джек?
Повисла долгая пауза.
— Не думаю, что ты можешь здесь чем-то помочь, Иллит. Большинство из них — правда. Я именно такой, как они говорят.
— Ох, Джек, — прошептала она. — Ты помог Миркиссе Джелан?
— Я не знал тогда, кому помогаю, — сказал он. — Я думал, что это просто ещё одна работа. Я грабитель, вор, негодяй, но не предатель — не по своей воле, по крайней мере. И я никогда не убивал никого, кроме мыши Ифегора, и то был несчастный случай!
Долгое время Иллит молчала. Он слышал, как девушка тихонько плачет. Дверь фургона снова открылась, и стражники снова забрались внутрь.
— Простите, миледи, но мы больше не можем задерживаться. Нас ждут на причале. Возникнут вопросы, если мы опоздаем.
— Ещё минуточку, — сказала Иллит. — Джек, должно быть что-то, что можно сделать! — торопливо сказала она. — Ты не заслуживаешь казни за то, что совершил!
Джек прислонился к деревянной стенке фургона. Кандалы звякнули друг о друга. Что можно сделать, учитывая, что возможности сбежать у него скорее всего не будет? Он принялся лихорадочно размышлять.
— Мне приходит в голову одна-единственная возможность; найди Маркуса и Пепельную Иву и скажи, что я готов помочь им найти Джелан и её агентов. Я видел нескольких её людей, так что смогу отыскать их и дать показания, если возникнет необходимость. Я могу представлять некоторую ценность, как способ раскрыть заговор Военачальницы.
— Пора, миледи, — повторил стражник.
Джек почувствовал, как фургон снова качнулся, когда Иллит отстранилась.
— Знаю, — сказала она стражнику. Она замялась. — Джек, я сделаю, что смогу. В последнее время всё так странно. Сюжет Игры, а теперь эти теневые люди по всему городу… Я знаю, что власти хотят выяснить, что происходит. Может быть, ты сможешь им помочь.
Девушка неожиданно подалась вперёд и поцеловала его руку, затем вылезла из фургона. Она что-то сказала стражникам, и Джек различил звон переходящих из рук в руки монет. Затем стражники снова закрыли двери, и кучер хлестнул поводьями запряжённую в тюремный фургон лошадь. Они покатились по безмолвным улицам.
Насколько мог судить Джек, рейвенаарские стражники вернули его в ту самую камеру, что он занимал ранее. Если камера и была другой, она во всех отношениях совпадала с первой. Освободившись от удушающего мешка на голове, он наслаждался чувством относительной свободы и возможностью стоять, сидеть или лежать по собственному усмотрению. Но зачарованные кандалы на лодыжках и запястьях по-прежнему не позволяли использовать любую магию, а тупой гул раздающегося через морские стены крепости прибоя напоминал Джеку о том, что он заточён в месте, которое скорее всего никогда не покинет живым.
Мерять шагами тесную камеру ему быстро наскучило, и он занял себя на какое-то время размышлениями о том, возможно ли было повлиять на решение господина главного судьи, защищая себя более убедительно и красноречиво. Судейское кольцо правды оказалось коварным ходом; Джек подумал, что должен существовать закон, требующий от судьи объявить об использовании подобного устройства, прежде чем обвиняемый скажет хоть слово. Не так уж просто говорить в свою защиту только правду. В следующий раз ему придётся постараться и использовать полуправду и уклончивые заявления, чтобы повлиять на представителей власти. Он мог, например, скомпрометировать показания Зандрии, сообщив про условия заключённого между ними договора, касавшиеся награды за добычу Сферы, и спросить судью, получит ли волшебница полагавшиеся ему сокровища, если Джека приговорят. Лгать бы не пришлось, только высказать предположение, что Зандрия может получить тысячи золотых корон, если позаботится о том, чтобы Джек не смог забрать свою часть добычи.
На самом деле, если бы Джек знал, что судья может различать ложь, можно было просто сказать правду о том, почему он согласился найти для Эланы «Сарконагель». Джек не знал, что она была агентом Миркиссы Джелан (самой Миркиссой Джелан, на самом деле!), и судья должен был принять это в качестве смягчающего обстоятельства. Ложные показания леди Милит поставили под сомнение обвинения в убийстве и заговоре, поэтому оставались только грабёж и кража.