Джем раздал листы марок.
— Это дань ему.
— Зачем ты его приплел?
— Наверняка он все уже знает. Так надо.
— Откуда ему знать? — Дуг положил сандвич на бумагу, что лежала на скамейке. — Я ему не говорил. Я вообще никому не говорил. Разве только кто-то из вас сболтнул кому-нибудь.
— Дугги. Люди все знают. Люди в Городе.
— И откуда же?
— Да просто знают — и все.
— И что они знают? Что? Да, может, им кажется, будто они что-то знают. Но одно дело думать, что ты что-то знаешь, и совсем другое — знать. Может, копам и фэбээровцам кажется, будто им что-то известно. Но мы разгуливаем на свободе и занимаемся своим делом только потому, что они по-настоящему ничего не знают.
— Ферги знает кучу секретов, Дугги.
— И теперь у него еще один появился. Про нас. На фига было ему выкладывать?
— Если с ним не поделиться, потом геморроя не оберешься.
— Чего? — Дуг почувствовал, что его мысли где-то далеко, и это все перестало его интересовать. — Какого еще геморроя? Объясните мне. С этими слушаниями по делу закона молчания[18] весь город подался в артисты. Теребят носовые платки и вовсю заливают копам и газетчикам. И толстуха тоже сознается. Только не говори, что ты не таскался к нему в магазин.
— Я виделся с ним на пирсе. Он же родственник моей мамы, Дугги.
— Джем, мы ведь не итальянцы. Троюродным родственникам можно послать открытку на Рождество. Это не те, кому говорят: «Вот тебе моя почка, если понадобится». Фэбээровцы уже давно про его лавку пронюхали. К бабке не ходи.
— Все так. Но ты думаешь, он сам этого не знает?
— А те тридцать пять штук или сколько там ты ему дал, — встрял Дез. — Он их отмоет, а потом отправит в ИРА?[19]
Джем усмехнулся.
— Слухи это все. Он так репутацию себе зарабатывает.
— Дезу кажется, что он знает, будто Ферги общается с ИРА, — заметил Дуг. — Но он этого не знает. Он знает, что Ферги наркоту продает, не говоря уже о том, что сам ею не брезгует. Вот такой он, этот шестидесятилетний мужик на ангельской пыли,[20] с которым ты встречался на пирсе, малыш Джем. С которым ты поболтал, денежек ему из банка подбросил.
— Слушай, Ферги всегда движуху может организовать. Ты вот над следующим делом работаешь, понятно, но он намекнул немногословно, что у него есть большая задумка, которая нам вполне подойдет. Что мы можем купить у него идею.
Дугу показалось, что он левитирует, поднимается в воздух прямо со своего сиденья.
— А с какого хера нам на кого-то работать? Ну хоть одну причину назови.
— Конкретный улов.
— Конкретный улов! — Дуг махнул на остатки рассыпанной соли. — У тебя семеро по лавкам, что ли? Тебе бабок мало? Мы взяли даже больше, чем можем безболезненно отмыть. Конкретный улов может означать конкретные аресты, малыш Джем. У Ферги полно работы, потому что компашку Бухарика взяли в Нью-Гемпшире, а двинутый сынок Бухарика, Джеки Шакал, застрелил вооруженного охранника. И в Городе из-за этого до сих пор дым коромыслом. Джеки сколько лет? Он наш ровесник? Моложе? Так и сдохнет в тюряге. Он там по-любому ласты откинет за глупость свою и длинный язык. Но восемьдесят лет — это ж никто столько не выдержит. И ему ведь так и не предъявили обвинение в убийстве. Накапало за рэкет, за федеральные[21] плюс за ношение ствола. Это все не игрушки. На нас на всех, кроме Монсеньора, есть материальчик. Сейчас споткнемся, а за ношение стволов по двадцатке схлопочем — уже не поднимемся. Дошло? Или вам на соли написать?
— Я больше не хочу спотыкаться, — заметил Глоунси.
— А я не хочу спотыкаться с вами, — добавил Дуг. — Закон ведь у нас не любит рецидивистов, а еще больше — опрометчивых преступников. ФБР не по душе, когда банки грабят. И это нормально. Справедливо. Все по-честному. Подбрось им вдобавок похищение и насилие, у них тут же ладошки вспотеют. Они же это как личное оскорбление воспринимают. У них сразу дела в этом направлении появляются — переназначения и все такое. Им результаты нужны. И нам не победить, если мы столкнемся с ними нос к носу. А вы все крутых из себя строите, это ведь фэбээровцев еще больше заводит. В каждом деле бывают проколы. Тут ведь фишка в том, чтобы не останавливаться, а не пытаться одну ошибку поправить другой.
В наступившей тишине Дуг вдруг осознал — он разразился тирадой, что было ему не свойственно. Только он мог разговаривать с Джемом в таком тоне и то с осторожностью. Глоунси, не говоря уже о Дезе, давно бы лежал на полу, а Джем давил бы ему на горло коленом.
Джем картинно выковыривал языком остатки застрявшей между зубами еды. Дуг слишком давно держал это в себе. И даже точно не понял, с чего вдруг так взбесился. Может, виноваты шуточки, запах пива из их ртов или просто время такое. А еще малолетки эти кругами по катку ездят и ездят.
18
Закон молчания — негласный закон жителей Чарлзтауна, запрещающий сообщать сведения о соседях-преступниках, за его нарушение можно было поплатиться жизнью. Имеется в виду судебное разбирательство 1994–1995 гг. по делу о банковских грабителях. В результате закон молчания был нарушен, и пятерых грабителей приговорили к наказанию.
19
Ирландская Республиканская Армия — национально-освободительное военное формирование, ратующее за воссоединение Ирландии и Северной Ирландии (входящей сейчас в состав Великобритании).
20
Ангельская пыль — наркотик фенилциклидин (PCP), появился в начале семидесятых годов XX века.
21
Преступная деятельность за пределами штата, образующая состав федерального преступления.