Клэр его не слышала. Ее мысли витали где-то далеко.
Фроули вернул диск на место и продолжил:
— Но вы только не волнуйтесь. Эти ребята всегда прокалываются, даже самые умные. Слишком много про банки болтают. Или слишком много вопросов людям задают, про ФБР выспрашивают. Или деньгами сорят направо и налево. А такое ведь всегда в глаза бросается.
Клэр отняла руку от ожерелья.
— И помимо всего этого. — Фроули вернулся к столу и поднял конверт. — Помимо всего этого у нас теперь есть частичные отпечатки пальцев.
Это вывело девушку из состояния транса.
— Мне казалось, вам нельзя о таких вещах говорить.
— Ну… — Фроули широко улыбнулся и повел плечами. — Вы же никому не расскажете, верно?
Она кивнула, не встречаясь с ним взглядом. Ожерелье душило ее. Фроули подумал: жаль, что она стала ничего не подозревавшей жертвой, но совсем не жаль, что так складывается ее жизнь. Сама ведь пригласила на борт своего разбившегося кораблика того самого пирата, который захватил и ограбил его. Фроули мог бы защитить ее, если бы она позволила. Мог бы оградить ее от всего этого. Но теперь Клэр стала его козырем против Макрея. И этим нельзя было не воспользоваться. Он сунул запечатанный конверт обратно под мышку. Его работа — ловить грабителей банков, а не спасать управляющих от них самих.
— Вы точно в порядке? — осведомился он.
Клэр снова сложила руки на груди и кивнула, стоя практически на одной ноге. Она видела мрачные тучи, сгущавшиеся на горизонте, но отказывалась верить, что они предвещают бурю.
— Да, — сказал Фроули. Клэр ждала, чтобы он поскорее ушел. И он заставил ее подождать. — Да. Ну что же… — Агент надел солнцезащитные очки и направился к двери, остановился рядом с ней, снова пораженный ожерельем. Легонько прижал кончик указательного пальца к ямке между ключицами девушки, касаясь сверкающего шарика, впитывая ее неловкость, ее напряжение. — Ну ладно, — наконец произнес он и вышел.
Глава 32
Четверо парней в футболках, джинсовых шортах до колен и черных коньках, надетых на толстые хлопковые носки, слегка спущенные на мускулистых икрах, в середине июня обедали на крытом катке. Они были одни. Вентиляторы холодильных установок, словно моторы грузовиков, шумели за ограждениями, а четверка на коньках вилась вокруг двух коробок с символикой пиццерии «Папа Джино», поставленных на пьедестал из молочного ящика.
— Ну чего, — сказал Джем, жадно глотая «Хайнекен» и призывая собрание к порядку. — Кто-то где-то налажал.
Бросив корочку в открытую коробку, Дуг мастерски объехал Джема и, схватив свою бутылку «Дью» со льда, плавно проехал задом наперед.
— И мы до сих пор не знаем, как именно, — продолжил Джем. — Я даже не знаю, кому ноги оторвать.
Дез нечаянно качнулся в сторону — на роликах он чувствовал себя увереннее, чем на обычных коньках.
— Не повезло, что машина не до конца сгорела, — добавил он.
Глоунси допил «Хайнекен» и затормозил, чтобы поставить пустую бутылку назад в картонную коробку из-под пива.
— Да пошел ты на хер, ты сам там был.
Дуг посмотрел на ряды сидений. Ему вспомнились крики и топот дальних рядов. И как фанаты рифмовали его фамилию: «Макрей — бодрей!» Им всегда казалось, что для принимающей команды победы слишком мало — только если все здание вспыхнуло бы, эта толпа утолила бы свою жажду крови.
Он как сейчас видел рекрутера «Медведей», парня в клетчатой бело-черной шляпе и шерстяных перчатках без пальцев, сидевшего на краю среднего отсека пятого ряда. Он что-то судорожно писал в своем блокноте, а сестрички Мартин, сидевшие рядом с ним, выкрикивали: «Дуг! Дуг!» В его итоговом отчете, который Дугу показали после перехода в «Медведей», говорилось, что Дуг — «драчун с задатками высококлассного игрока», результативный защитник с высоким потенциалом, соединяющий традиционно силовой хоккей семидесятых с ловкостью восьмидесятых.
Но теперь это все было только эхом. Дуг поймал себя на том, что касается шрама на своей брови, и, разозлившись, отдернул руку. Вот поэтому ему и не нравилось возвращаться на лед.
— Никаких явных проблем с этим делом не было, — объяснял Джем. — По крайней мере, никто не жаловался. Так чего же мы, когда сюда ехали, пол-утра проверяли, нет ли за нами хвоста? Чего это вдруг к нам такое внимание со стороны копов?