— Ну что ж, спасибо, доктор Эйнсли. Можете быть уверены, что я буду в числе ваших первых слушателей, как только вы начнете читать свой курс.
Попрощались они по-дружески.
— Как я слышал, Хартли собирается устроить у себя дома нечто вроде приема в вашу честь. Это хорошая возможность познакомиться с будущими коллегами. И непременно приходите с супругой, слышите?
Когда назначение в университет Южной Флориды было окончательно подтверждено и Эйнсли подал заявление об уходе из полицейского управления Майами, многие из тех, кто был знаком с ним, включая самых высокопоставленных офицеров, заходили пожелать ему удачи. За десятилетнюю службу в полиции ему причиталась пенсия, небольшая, но, как он сам сказал Карен, «хватит, чтоб иной раз пропустить с тобой бутылочку «Опуса Первого»».
Но одной своей привилегией Эйнсли не воспользовался. Он не сохранил за собой «Глок», а сдал его в арсенал управления. Оружием он был сыт по горло до конца жизни и не собирался хранить дома пистолет, тем более, что до него, неровен час, могли добраться дети.
Карен от всего происшедшего впала в полнейшую эйфорию. Она понимала, что муж сможет теперь уделять гораздо больше времени ей самой, Джейсону, а позже и их второму ребенку, до рождения которого оставалось четыре месяца. Она уже прошла ультразвуковое обследование, и они знали, что будет девочка. Они решили, что назовут ее Руби.
Эпилог
Наступил день, назначенный Хартли Аллардайсом для приема. Ожидалось более сотни гостей.
— Боюсь, это немного чересчур, — сказал хозяин, когда Малколм и Карен приехали в его внушительных размеров тюдоровский особняк в Корал-Гейблз. — Первоначально я разослал шестьдесят приглашений, но слухи быстро распространились, и от желающих встретиться с вами не стало отбоя. Вот и пришлось расширить круг приглашенных.
Великолепная парадная зала особняка с высоченными потолками и дверями на террасу и в сад наполнялась гостями. Перед домом студенты-добровольцы помогали прибывающим парковать машины, внутри уже сновали официанты с подносами изысканных закусок и бокалов шампанского «Дом Периньон».
— Хартли — непревзойденный организатор. За что бы он ни взялся, удается блестяще, — услышал Эйнсли реплику незнакомой высокой блондинки, и не мог с ней не согласиться. Они с Карен постоянно находились в центре внимания, о чем позаботился все тот же Аллардайс, поочередно подводя к ним все новых и новых людей. В умопомрачительном темпе они познакомились с президентом университета Южной Флориды, несколькими членами попечительского совета, вице-президентами, деканами факультетов и профессорами различных дисциплин. Одним из них был доктор Глен Милбэрн, читавший в университете курс криминалистики.
— Как только мои студенты прослышали, что мне предстоит встретиться с вами, — сказал он, — меня просто атаковали просьбами пригласить вас на наши занятия, когда у вас выдастся свободный часок. Приходите. Могу гарантировать, что аудитория будет полна.
Эйнсли пришлось пообещать прийти.
В числе гостей оказались и политики. Эйнсли был представлен двум городским комиссарам. Ожидался приезд мэра. Эйнсли как раз вел светскую беседу с дамой, занимавшей кресло от штата Флорида в палате представителей конгресса, когда кто-то легко тронул его за рукав. Обернувшись, он снова увидел Хартли Аллардайса.
— Есть одна особа, которая присутствует здесь на правах почетного гостя и очень хотела бы с вами познакомиться, — сказал он, отводя Эйнсли в сторонку. — Это тот самый мой друг, что внес значительную сумму на строительство нового здания факультета и настоял на том, чтобы именно вы вели у нас курс сравнительной истории религий. Мы решили, что уже можно раскрыть инкогнито.
Они обошли несколько групп беседующих гостей и приблизились к одиноко стоявшей у окна даме в безукоризненном вечернем платье.
— Миссис Даваналь, позвольте вам представить — доктор Малколм Эйнсли.
— Вообще-то, Хартли, мы уже знакомы, — сказала Фелиция с улыбкой. — Можно даже сказать, что мы старые друзья.
При виде этой женщины, которую он совершенно не ожидал встретить здесь, у Эйнсли слегка перехватило дыхание.
Все та же обольстительно прекрасная Фелиция, которая лгала когда-то, что ее муха убили, пока Эйнсли не доказал, что это было самоубийство… Фелиция, предлагавшая ему тепленькое местечко в империи Даваналей, совершенно недвусмысленно намекая на возможную близость… Это о ней мудрая и житейски искушенная Бет Эмбри сказала: «Фелиция просто пожирает мужчин… Если ты ей хотя бы немного понравился, она от тебя просто так не отстанет».