Вокзал был пуст. На том месте, где проходили первый и второй пути, зиял огромный котлован. Не хватало также почти всего перрона. Узкая часть его, с ровно срезанными, оплавленными и ещё дымящимися краями, осталась возле стеклянных дверей. На бордюре, возле входа, сидел, сгорбившись и уставившись в одну точку, человек в сером костюме строгого покроя и чёрных лакированных туфлях. Седая ухоженная бородка нещадно взъерошилась сцепленными в замок худыми морщинистыми руками, что подпирали голову. На похрустывание какого-то мусора под ботинками с высокими берцами старик совершенно не обратил внимания, полностью погружённый в себя. Мотоциклист подошёл ближе:
– Что здесь случилось, папаша?
– Хотел бы я и сам знать, что здесь случилось.
Со съехавшей на лоб шляпой, из-под которой топорщились жидкие волосы, голова медленно поднялась. Тусклые, полные слёз, глаза пристально вгляделись в парня. Человек снова надолго замолчал, трясущиеся ладони прикрыли лицо. Не зная, куда себя девать, байкер опустился на бордюр, шлем гулко стукнулся о бетон, и закачался возле берца.
– Спасибо, что помолчали со мной, молодой человек, одному такое очень тяжело переживать. Боюсь, как бы сердце не прихватило. Хотя что уж теперь, одному век доживать не в радость.
Парень достал пачку сигарет и протянул одну старику:
– Берите, папаша. Если до сих пор не прихватило, то уже можно не опасаться.
Старик взял и долго крутил в пальцах фильтр, после чего всё-таки сжал его губами и достал из внутреннего кармана коробок спичек.
– Обычно я предпочитаю старую трубку, но, боюсь, при нынешних обстоятельствах не смогу ее набить, только табак рассыплю. Простите, забыл представиться. Николай Витольдович Гросс.
– Николай, – Ответил байкер, и помолчав, зачем-то добавил: – Ким.
Старик задумался, глядя на огонёк, вспыхивающий в трубке. Почувствовав, что пауза слишком затянулась, Николай хотел спросить ещё что-то, но тусклый голос опередил его:
– Тезки значит. Что же касается вашего вопроса. Сегодня из Саратова должен был приехать мой сын с молодой невестой. Я пришел сюда их встречать, но… – Гросс протяжно всхлипнул, затягиваясь, и тяжело закашлялся. Через несколько минут, придя в себя, он продолжил. – Когда поезд подошёл к перрону, с неба рухнул зеленый шар. Вспышка ослепила меня, я закрыл глаза, а когда открыл и проморгался, поезда уже не было. Вместе с ним исчез большой кусок перрона и большая часть встречающих. Я сижу здесь сейчас только потому, что меня вытеснили из толпы к самому выходу. Сын и сноха остались там, в одном из вагонов… а вместе с ними и надежда на счастливую старость.
Они еще долго сидели и курили, не обращая внимания на ураганные порывы ветра, и только прикрывали ладонями тлеющие огоньки. Наконец Николай отбросил в сторону уже вторую недокуренную сигарету и похлопал старика по худому, вздрагивающему плечу.
– Ну,… Всё это, конечно, очень странно… Но, вы это… Короче. Вот что. Слезами, как говорится, горю не поможешь, да и не факт, что они погибли, сколько фантастики пишут про всякие переносы, попаданцев. А пока… Может у меня денек-другой поживете? Ну, мало ли, сердечко там прихватит, как сами вон опасаетесь. Садитесь на мотоцикл, доберёмся с ветерком, а завтра с утречка заедем за вашими вещами.
– Спасибо, Николай, вы очень любезны. Только, я вас, пожалуй, стесню. Наверно, и девушки приходят, и друзья собираются. Нет, лучше, если можно, подвезите меня до дома, я живу на улице Платова.
Николай надел на голову шлем и из-под опущенного стекла загрохотал его голос:
– Ладно, папаша. Моё дело предложить… Короче, садитесь, подброшу Вас, а потом к себе махну. Только запишите мой телефон, вдруг давление разыграется.
Через несколько минут мотоцикл покатил по ночной улице прочь от вокзала, увозя на себе двух седоков. Почти всю дорогу они молчали, не замечая, что в небе на город надвигается серая тень, закрывая Луну и звёзды.
* * *
– М-мать твою, телефон!.. Ключи, где ж ключи-то? Так, вот… Да поворачивайся же, наконец. Вечно заклинивает… Эй, только не клади трубку!..
В спальню ворвался светловолосый гигант и, бросившись через всю комнату на кровать, затрещавшую под напором огромного тела, схватил с тумбочки телефон.