У Роберта, который был не в силах даже на секунду оторвать взгляд от этих женщин, вновь возникло ощущение, что если они вообще отдают себе отчет в его присутствии, то смотрят на него сверху вниз, с превосходством. Только когда он наконец оглянулся на Кателя – стоя в углу, тот быстрыми штрихами набрасывал эту картину в своем альбоме, – ему подумалось: может быть, и Анна находится в одной из этих групп?
Но в этот миг, как утром в большой столовой, поблизости грянул сигнал будильника, который вывел женщин из их деятельного транса. Они проворно привели в порядок свое воображаемое добро, еще раз окинули его пристальным взглядом и удалились, спокойно, без всякой толкотни.
Едва заметная, висела над пустым четырехугольником дымка сумерек. Небо пока что не потемнело, только синева чуть потеряла в насыщенности, зато набрала блеска, будто солнечный свет пропитывал ее тем больше, чем ниже солнце клонилось к горизонту.
Катель захлопнул альбом.
– Урок окончен, – сказал он, будто Роберт прекрасно понимал, о чем речь.
– Может, среди них была и Анна? – спросил Роберт и даже не заметил, что, назвав госпожу Мертенс по имени, выдал другу, в каких они отношениях.
Но художник отвечать не стал, через последние открытые подвалы вывел Роберта к каменному коридору и сказал, что ему надо следовать указателю «К-1», тогда он непременно выйдет на Фонтанную площадь. На прощание Катель обещал вскоре заглянуть к Роберту на службу, в Старые Ворота. Заходить в гостиницу он отказался.
V
Сидя в кресле у себя в номере, Роберт заложил руки за голову, откинулся назад и смотрел, как две восковые свечи на столе спокойно струят свой свет.
Когда распрощался с Кателем и быстро добрался до знакомых помещений подземного города, он таки побывал на Фонтанной площади. В Трапезную заходить не стал. Пресный запах еды, проникший в коридоры, наводил на мысль, что старики опять теснятся подле своих дымящихся мисок. Нишу с чемоданами он тоже нашел. Немного постоял на том месте, где последний раз видел Анну, в надежде, что волшебством своего желания сумеет призвать ее сюда. Но Анны нигде не было видно, ни здесь, ни на свободной площадке у фонтана, который, как и рано утром, окружало хрустальное облако сумерек.
Как и утром, он прислонился к краю каменной чаши, слушая ровный плеск струящейся воды и скользя взглядом по площади, быстро тонущей в вечерних тенях. Окрестности хотя и казались менее странными, нежели на рассвете, но, чтобы встретить Анну, надо будет завтра прийти сюда в тот же ранний час, что и сегодня.
Вряд ли его ждут на службе в это время, так что приступить к работе он не опоздает. Пророчество Кателя, что Анне не избежать новой встречи с ним, похоже, оказалось ложью. Хотя, может статься, он не имел в виду непосредственно этот день, непосредственно ближайшие часы, как в своем беспокойстве вообразил Роберт.
В горле пересохло, и, чтобы набрать воды и напиться, он подставил под фонтанную струю сложенные ковшиком ладони. Глоток не освежил, поэтому он наклонился и поймал струю ртом. Фыркая, отпрянул, утер носовым платком брызги с лица и очков и в конце концов, руководствуясь больше чутьем, нежели знанием, зашагал по безлюдным улицам в направлении гостиницы. Единоборствуя с быстро густеющей тьмой, дневной свет перед глазами мерцал и искрился. И Роберт мог различить лишь неясные контуры низкого здания, примыкающего к пилону мощной арки ворот. Толстые ставни закрывали окна, расположенные довольно высоко над землей. Широкий арочный проем перегораживала двойная решетка, так что улица изгибалась и вела мимо пристройки. Без сомнения, перед ним были Старые Ворота. Он медленно прошелся вокруг, тщетно высматривая вход в этот флигель. Поскольку же для визита все равно было слишком поздно, он продолжил путь. Искусственное освещение на улицах, похоже, отсутствовало, а если и существовало, им не пользовались. Только над дверью гостиницы горела свеча в синем подвесном стакане.
У себя в номере он нашел короткую вежливую записку от Патрона, что его-де тщетно дожидались к ужину, но оправдали предполагаемой занятостью по службе, а кроме того, ему приготовили весьма щедрую трапезу. Хлеб и фрукты в охлажденных контейнерах и графинчик с вином. Печатная табличка предупреждала постояльца, что электрическое освещение номеров всегда отключают через час после захода солнца, однако в распоряжении гостя имеются свечи. Роберт охотно попросил бы Мильту, старую служанку, разбудить его на рассвете. Но гостиница точно вымерла, нигде ни лучика света. Видимо, все уже отправились на боковую.