- Не хочу так! Это неправильно, папа! - девушка зарыдала.
- Перестань, доченька. Я всё исправлю. Ты только скажи, как, - я крепче прижал Еву к своей груди.
- Вижу, память к тебе возвращается, раз ты заговорил с пустотой. Что ж, подожду тебя здесь, дабы видение не завело тебя вглубь Леса, - Григорий присел под раскидистым деревом.
Воспоминания обрушились на меня лавиной. Настоящие или фальшивые? Я не знаю. Стоит лишь подделать несколько фактов из прошлого, и я превращусь из верного Городу гражданина в его злейшего врага. Или наоборот. Кто сказал, что Лес не ведёт свою игру?
Итак, проживал я на Радиальной Три, в доме двадцать семь. Зелёном, на четвёртом этаже. Работал я на Станции Кухонной Утвари, что досталась Городу от наших предков. То было серое, одноэтажное здание по соседству с моим домом, с единственным залом, куда выходила Чудо-Труба. Посредством двигающейся ленты, Труба выплёвывала из себя кухонную мебель и посуду. Мебель из дерева, а посуду из глины. Выплёвывала бессистемно, круглые сутки, из огромного подвала, куда нельзя было проникнуть. И никто не знал, как это происходит. Точно также было непонятно, как растут из-под земли дома Города, как производится зерно и молоко, оружие, одежда. Да никто особо и не пытался это понять.
Работа была простой, но престижной. Просто я ставил клеймо на всей утвари, заносил в реестр и отправлял на склад.
Благодаря Аттестатору, провались он к Бездонному, моего сына Егора в шесть лет забрали в пансионат Стражей, а дочь в десять-в институт фрейлин Императора. И я был горд таким выбором. Особенно гордился Евой. Что могло быть лучше, чем служить фрейлиной?!
Дочь уезжала в слезах. Она была дружна с мальчиком из соседней квартиры, и мечтали прожить всю жизнь именно с ним, а не исполняя прихоти старика-Императора. Тогда я не понимал Евы, и даже одарил её пощёчиной, но теперь... Теперь я с удовольствием вырвал её из рук Императора и предоставил бы самой решать судьбу. Но, увы, это невозможно.
После того, как мы с супругой остались вдвоём, Аттестатор направил её убираться и готовить еду в квартиру одного из Надзирателей. Со временем она стала всё чаще приходить с работы за полночь, расстроенная, с потупленным взглядом. Секса между нами почти не стало. Зато платили Марии куда больше.
Мне бы дураку порадоваться, что моя супруга и другому мужику нравится, ещё и солидные деньги за ласки получает. Завёл бы себе любовницу из простолюдинок, чтобы особо не тратиться, да жил бы припеваючи. Как все. Хоть это нигде и не афишировалось, но покупать ласки у прислуги человеку благородной профессии было позволительно.
Я же возмутился до глубины души, и жалобу самому Императору написал. Мол, не имеет никакого морального права какой-то там Надзиратель любовь с моей супругой крутить. Мол, не записано этакой мерзости в Регламенте.
Спустя три дня после этого меня арестовали Стражи, откорректировали память и отправили за Стену на охоту за еретиками. И впускать меня в Город никто не собирался.
- И что мне теперь делать? - целуя дочь в макушку, спросил я.
Ощущения были реалистичные. Словно целуешь настоящего человека. Ева тотчас же перестала плакать, будто бы мигом повзрослела.
- Под центральной клумбой в Императорском парке есть вход в бункер. Код замка четыре единицы, - деловито заговорила она. Конечно же, об этом моя настоящая дочь знать не могла. В беседу вступило сознание Рика. - Там пульт управления силовой установкой. Если все рычаги выставить на нулевые отметки, то все Аттестаторы, Корректоры и психометры отключатся. Не будут работать и Станции, большая часть из вас погибнет от голода, пока вы научитесь добывать и выращивать еду. Но зато вы станете свободными!
- И сколько потребуется времени, чтобы научиться?
- Одно поколение. Можно ещё охотиться или приручить некоторых животных и птиц, но на это уйдёт ещё больше времени. Выживут самые выносливые и самые сообразительные. Ещё можно дойти до другого Города за три миллиона шагов отсюда, где сохранится привычный для вас уклад, но это выбор лентяев и трусов, которые ничего не хотят менять. Золотые монеты больше ничего не будут стоить, а пища и оружие окажутся бесценны. Начнутся грабежи и убийства. Скорее всего, центральной власти больше не будет. Люди объединяться в банды. Самые удачливые захватят склады. Наступит время сильных и изворотливых. На улицах воцарится хаос. Силовую установку обратно не запустить. Поэтому вы втроём должны решить судьбу десяти тысяч человек. Оставить ли их сытыми во власти горстки тиранов, или подарить шанс на свободу.
- И какие гарантии, что лет через десять Город снова не окажется во власти тирана?
- Никаких, папочка. Вы должны проникнуть в Город и на месте решить, оставить всё как есть, или запустить необратимую цепочку изменений. Я не знаю, как будет лучше. Я просто указала вам путь к свободе.
- К свободе от сытой жизни, Рик?
- К свободе выбирать себе профессию, к свободе от слежки, к свободе от прихоти господ, папа. В конце концов, к свободе выбирать любимого человека. Мне пора, - копия Евы встала и скрылась в лесной чаще.
4
- Там обедают простолюдины с первых этажей зелёных домов. Те, которым хватает на кусок хлеба и стакан молока в день. Кормят в харчевне бесплатно, а видеонаблюдение не ведётся, - я нарисовал ворота и пару извилистых улиц. - В какие бы мы врата ни вошли, расположение харчевни не изменится. Все кварталы построены одинаково. Страж всего один, у самого входа в заведение. Конечно, под видом посетителя в харчевне сидит Надзиратель, но его-то я вычислю. Подсяду к какому-нибудь старичку, выпьем, поговорим. Когда выйдут и будем решать, что делать.
- Ты о нас подумал, комбинатор, поглоти тебя Бездонный?! Что будет со мной и Ахмедом, если тебе захочется оставить всё, как есть?! - закипел Григорий. - Лично я иду выключать силовую установку!
Я ударил старика ногой в пах. Григорий согнулся от боли. Я повалил старика на землю, выхватил из ножен его клинок и приставил к горлу. Григорий не сопротивлялся. Был уверен, что я его не трону, или ему было всё равно? Не знаю.
- Ты в одиночку будешь решать судьбу десяти тысяч человек?! Ты помнишь, как живётся в Городе на самом деле?! - кричал я. - Хочешь, чтобы нашими именами пугали детей, чтобы нас прокляли?! Пароль говори, ну!